Кровать, на которой лежала Таня, была слишком мягкой, словно
матрасы состояли сплошь из пуха. Таня поднялась (на это пришлось
потратить три попытки) и почувствовала, как невидимые иголки еще
глубже вошли в ее несчастные ноги. В этот момент она осознала, что
одета только в майку и трусы. Остальная одежда пропала, а вся кожа
была усеяна все теми же красными точками. Таня подошла к двери и
дернула круглую ручку. Заперто.
— Как неожиданно, — буркнула она, а потом добавила во весь
голос: — Эй! Меня кто-нибудь слышит?! Выпустите меня отсюда!
Ответом была тишина. Таня подошла к окну и посмотрела сквозь
деревянную решетку на темный двор, где угадывались широкие тропинки
и белый мраморный фонтан. Было видно еще одно крыло здания, его
стены оказались белыми, стрельчатые окна закрывались решетчатыми
ставнями, и они выступали на фасаде темными коробками. Углы здания
украшали изразцы, но в темноте невозможно было понять, что на них
изображено. За высоким забором начинался город, и на плоские крыши
невысоких зданий лился лунный свет. Луна обнаружилась там, где ей
полагалось быть, вот только темные узоры, следы от многочисленных
столкновений с астероидами, были незнакомыми, она была
неправильной, уродливой и зловещей. Ее окружали совершенно
незнакомые созвездия, и Таня, пережившая в школьные годы
маниакальную одержимость звездным небом и изучившая все детские
атласы вдоль и поперек, могла с уверенностью утверждать: ни в одном
закоулке Земли такого неба быть не могло. Она задрожала и обхватила
плечи руками, а чужие звезды подмигивали в высокого неба, будто
насмехались над ней.
Подчинившись ужасу, который холодными пальцами сжал сердце, Таня
кинулась к двери и с новой силой застучала по ней.
— Эй, кто-нибудь! Кто-нибудь, помогите! Эй!
На этот раз ждать ответа долго не пришлось. Спустя буквально
пять минут дверь открылась, и на пороге появилась женщина, одетая в
простое шерстяное платье с белым воротничком. Она выглядела
недовольной. Возможно, ее подняли с кровати из-за криков пленницы,
а может, женщина считала ее поведение неподобающим. Она держала
одежду, аккуратно, вещь за вещью, перекинутую через правую руку, и
протянула ее Тане, проговорив что-то на совершенно непонятном
языке, грубом и раскатистом.
— Что? Я не поняла вас.
Женщина бросила на Таню взгляд огромных темных глаз. Затем она
ткнула пальцем в одежду, что-то коротко рыкнула и попыталась
скрыться за дверью, но Таня, скинув вещи на пол, схватила ее за
предплечье.