Второй посетитель появился в комнате уже утром (стрелки на часах
показывали шесть, но по ощущениям было позже: издержки непривычной
системы исчисления времени). Им оказался невысокий мужчина приятной
наружности с бородкой и сеточкой добрых морщин вокруг глаз. Он был
невысокий и плотный, одет в свободные штаны и удлиненную рубаху из
плотной ткани, перехваченную на животе богато вышитым поясом. На
груди был приколот золотистый значок, напоминавший ракету. В руках
мужчина держал поднос, на котором стояли изящные чайник, чашки и
тарелка с горячей выпечкой, от которой шел еле заметный пар.
— Доброе утро, — поздоровался он и поставил поднос на комод.
Таня наблюдала за ним из своего угла, где просидела почти всю ночь,
напряженная, словно загнанный зверь. — Меня зовут Карр Амин.
Таня не ответила. Даже не дернулась. Мужчина внимательно
посмотрел на нее, сначала удивленно, потом нахмурившись.
— Почему же ты в нижнем платье? Я не должен видеть тебя в таком
виде. Никто не должен. Ох, Великая Матерь, этого нельзя так
оставить, — он нервно потер лоб. — Прошу меня извинить, — и исчез
за дверью.
Таня испуганной птицей взметнулась с места, кинулась к двери,
налегла на нее, надеясь, что странный человек забудет ее запереть…
Но тщетно: дверь не сдвинулась и на миллиметр. Таня почувствовала,
как внутри поднимается отчаяние, стукнула кулаком по двери и со
всей силы бросила одну из булочек. Та полетела в стену и отскочила
на кровать. На той стене была изображена все та же женщина, которая
сидела в саду, только на этот раз она танцевала у пруда. Когда
поднялось солнце и щедро разлило свет по комнате, Таня обнаружила,
что изображений на стенах всего три, под потолком тянутся узорчатые
галтели, а сам потолок украшен наполовину выцветшим цветочным
орнаментом. В комнате становилось душно, слишком ярко и цветасто,
так что заточение было пыткой, как на него ни посмотри.
Спустя какое-то время дверь открылась, и зашла хмурая женщина,
которую Таня видела накануне ночью.
— Добрый день, тэсса, — проговорила она. Таня не поняла ни
слова, но ей казалось, что ее намерены проклясть, настолько тон был
неприветливым. — Дэстор Амин послал меня к вам, велел помочь вам
одеться. Кажется, платье вызвало у вас затруднение.
Таня попросила наудачу:
— Может, отпустите меня?