— Откуда вы только на наши головы свалились? — вздохнула женщина
и направилась к шкафу. Стоило ей открыть дверцу, как ворох ткани
посыпались к ее ногам. — Ох, Матерь Милосердная! Разве можно так с
вещами? Это ж наливанский шелк! Каромская вышивка, ручная работа, —
причитая, она принялась собирать тряпки, бережно разглаживать их,
прижимая к груди, и аккуратно развешивать по местам.
— Вам нравится? — спросила Таня, хватая женщину за руки и
заглядывая ей в лицо. — Нравится? Так забирайте! Забирайте все. И
это, и вот это, и вот это тоже, — она принялась дергать вещи с
вешалок и совать их в руки женщины. — Берите! Только выпустите
меня. Выпустите, пожалуйста.
— Ведите себя прилично, юная тэсса, — строго сказала женщина,
высвобождаясь из хватки Тани и принимаясь вновь развешивать вещи по
местам. — Я работаю в этом доме много лет, и не позволю, чтобы меня
хватали за руки. Особенно такие, — она смерила гостью взглядом, в
котором отчетливо читалось презрение.
Женщина продолжала упорно разбирать платья и что-то ворчала на
странном раскатистом языке, явно игнорируя просьбы. Таня
почувствовала себя абсолютно бесправным существом, пустым местом,
почти вещью, в груди поднялись горечь и отчаяние, а они сменились
яростью. Не отдавая себе отчет в том, что делает, Таня развернула
женщину к себе и неожиданно прижала локтем к стене, так быстро и
сильно, что у той из груди вырвался хрип. В ушах шумела кровь,
голова кружилась от прилива адреналина. Таня принялась ощупывать
одеяние женщины в поисках связки ключей, уверенная, что такая точно
есть где-нибудь на поясе. В голове билась одна мысль: нужно сейчас
же бежать. Женщина несколько мгновений хватала ртом воздух, будто
поведение незнакомки поразило ее до глубины души, потом высвободила
руку и со всей силы ударила Таню по щеке.
В голове зазвенело. Таня отступила, держась за лицо. На глаза
выступили непрошенные слезы, щека горела. Ярость отступила, оставив
после себя отчаяние и легкий стыд.
— Я никому не позволю так себя унижать, — прошипела женщина,
поправляя одеяние.
— Я… Простите, — пролепетала Таня. — Я просто ничего не понимаю,
и чувствую себя…
— Я помогу тебе одеться, девчонка, — перебила ее та, — потому
что дэстор попросил. Но надеюсь, что больше никогда мой взор не
будет оскорблен твоим видом!