«Плохо дело», — решил дух.
— Зачем ей позволил тут хозяйничать?
— Заспался маленько, — виновато протрещал Огневик, —
день-то вчера, того-самого, долгий был. А я пока людей из долины
дожидался, пока они костер жертвенный разжигали, пока все
положенные слова жрец их говорил, — в этот раз болтливый уж больно
попался — на сквозняке вон сколько времени простоял,
аж...
— Кухня — твоя вотчина, — прервал Редрик, — вот и
хозяйничай. А девица пусть другим чем займется.
— Отчего ж ей печь не позволить, раз охота такая есть
у нее?
— Оттого, что ей с прошлой жизнью проститься следует,
а как она с ней проститься, ежели будет здесь вертеться? — Редрик
не мог не заметить, что платье на невесте ее собственное. Отвергла
дары хозяина вулкана.
— Так ведь, хозяин, может статься, ей как раз
легче-то и будет, ежели она чем привычным займется...
— Глупости не говори. Проходили это уже. Раду
вспомни.
Огневик протрещал что-то невнятное. Раду он хорошо
помнил. Слезами девица могла не только вулкан затопить, а и все
долины окрест.
— Да ведь не похожа на безумную нынешняя-то
невеста.
— Чтоб больше здесь ее не видел, — отрезал Редрик и
вышел из кухоньки, хлопнув дверью так сильно, что стол каменный
едва ль не подпрыгнул.
Огневик, привыкший к гневу хозяина, покачал головой,
посылая россыпь искр к потолку, и принялся за готовку.
С удовольствием из своего укромного угла в горниле
печи наблюдал, как невеста хозяина по кухоньке снует. Видел бы сам
хозяин — и запрета б не было. А уж ежели б поглядел, как судьбу
свою она прошлым вечером встретила, так и вовсе разговора этого не
случилось.
Помнил Огневик, как невесты к хозяину шли: иные
рыдали, иные в себе замыкались, чтоб уж позже всласть порыдать. А
эта... То ли слезы заранее выплакала, то ли с судьбой своей
смирилась. Огневик намеренно в печи затаился, чтоб за ней
приглядеть. И увидел все, что надобно. Но хозяина ослушаться
нельзя, гнев его страшен... А все Рада. Ежели б не она, нынешней
невесте хозяин и слова б не сказал. Не за свой проступок девица
страдает.
Покачав головой, собрал Огневик на серебряный поднос
снедь: миску каши с яблоком, ломоть хлеба ароматного, девицей
испеченного, маслом намазал, да кружку молока горячего налил и меда
туда добавил. Хозяин теперь все одно есть не будет, хорошая каша
пропадет. Огневик пожалел, что самому ему пища без надобности. Ну
да ладно, девица, вон, может статься, поест.