Пуще прежнего нахмурился, когда вспомнил, как селение
полыхало, а черный дым валил над лесами. Хотел Редрик, чтоб ни
одного упоминания о Вильзмире в людской памяти не осталось, но кто
ж знал, что все так обернется... Да только напрасно — память
людская, она короткая, что бы там Лисса не говорила. Всего три
десятка лет прошло, а они за старое…
Раздраженно дернул плечом и вгляделся в пламя,
отдавая мысленный приказ показать девицу. Огневик уж у нее
крутился. Поднос ей со снедью притащил и потчевал, а та только
улыбалась и уговаривала его кусочек съесть.
Дурная.
Другая б на ее месте, только от смерти убежав, чтоб
вскоре ее ему, Редрику, отдать, в себе бы замкнулась, а эта
улыбается так, словно желанный подарок получила.
Как есть — дурная.
Прислушался, поняв, что девица о нем
спрашивает.
— Скажи мне, Огневик, а хозяин вулкана все время
такой?
— Эт какой ж? — уточнил хитрый дух.
— Угрюмый.
— Да неужто?
Сделала глоток молока, утерла губы и
спросила:
— Он, что же, и не веселится никогда?
— Может статься, и веселится. Да только мне о том не
ведомо. Ты, девица, отвар лучше пей, — засуетился дух, гремя
полупустым котелком. И так ловко кружку наполнил, ни капли не
пролив, что Редрик лишь брови свел, припомнив ночную неуклюжесть
духа. — Он тебе полезен.
— А микстура моя где, знаешь?
Редрик видел, как Огневик взгляд в огонь метнул.
Лисса тоже приметила. Поднялась, подошла к камину. А потом и
осколки обнаружила. Охнула тихонько.
— Да как же… Почему…
— Ты, девица, поменьше вопросов задавай, а побольше,
того-самого, на еду и отвар налегай, — велел дух.
Но Лисса стояла, сведя темные брови и не слушая
Огневика. Голубые газа в огонь смотрели, а Редрику мнилось, что
прямо на него. Припомнил, как ночью его по имени звала, шептала
коралловыми губами. Имени своего с чужих уст слетающим уже давно не
слышал. Он и сам не мог понять, почему Лиссе имя свое открыл…
Оттого, видать, что сама спросила, до нее и не интересовались
девицы. Для прошлых невест был он хозяином вулкана, чудовищем
из-под горы.
Лисса меж тем все в огонь смотрела.
— Не пойму я его…
— А и понимать не надо, — отмахнулся Огневик, сыпля
на ковер искрами. — Давай, еще вот каши поешь, пока не
остыла.
— С тобой разве остынет, — улыбнулась и от огня
отошла. Устроилась за столом, зачерпнула ложку каши. — Скажи,
Огневик, обряд-то сегодня?