На практику в больницу я возвращалась с тяжелым сердцем.
Мысленно перебирала слова утешения: «Мне жаль… Никогда нельзя
сдаваться…» Госпожа Деахинай пробудет в больнице еще несколько
дней, а потом вернется в свою ветхую лачугу, да не одна, а с
малышом. Ей не утешения сейчас нужны, а помощь.
И будто мук совести было недостаточно, утро оглушило меня
смертью молодого оборотня! Ему бы еще жить и жить…
Я энергично потерла лицо, похлопала по щекам. Давай, Грейс,
приходи в себя! Надо работать! Пациенты нуждаются в помощи, а
госпожа Деахинай заслуживает честного признания.
В палате дворфы многое изменилось с тех пор, как я там побывала
в последний раз. Шторы раздвинуты, люлька с младенцем стоит рядом с
постелью матери, а сам малыш на руках госпожи Деахинай, полулежащей
на подушках. Я огляделась в поисках Марты, но сиделки не
увидела.
Дворфа заметила меня и улыбнулась светло и искренне.
— Светик, посмотри, кто к нам пришел, — заворковала молодая
мать, приподнимая мальчонку так, что мне стал виден его остренький
носик и сложенные домиком тонкие бровки. — Это тетя-целитель. Она
хорошая.
Не знаю, как у меня сердце не разорвалось от боли и стыда. Как
сказать ей?..
Я осторожно приблизилась и улыбнулась ребенку.
— Светик, значит?
— Светозар. Мой маленький солнечный лучик!
— Госпожа Деахинай… — Горло перехватил спазм, пришлось начать
заново. — Уважаемая госпожа Деахинай…
Но дворфа не слушала меня, продолжая ворковать с младенцем.
— Она хорошая, очень добрая. И дядя-целитель добрый.
Дядя-целитель чудесный. Они так много сделали для нас! Через три
дня мы с тобой отправимся в новый дом, в теплый и уютный дом.
— Приют при церкви святой Тамары? — прокаркала я каким-то
осипшим, совершенно чужим голосом.
Дворфа вскинула удивленный взгляд.
— Нет, никогда не слышала о таком приюте. Мы поедем в дом монны
Беларикс, где я буду работать кормилицей. Монна Беларикс вчера
заходила познакомиться со мной и Светиком. Добрейшая эльфийка. Они
с мужем больше полувека мечтали о ребенке, но счастье улыбнулось им
только сейчас.
У меня вдруг ослабели ноги, и я, не спрашивая позволения,
присела на край постели. Дворфа подвинулась, уступая место, и
продолжила:
— Монна Беларикс знает о моих обстоятельствах, но она сказала,
что каждый младенец — благословение небес и неважно, в браке он
рожден или вне его. А когда ее сынок подрастет и не будет нуждаться
в кормилице, я стану няней. Мы все обговорили.