— Так это мэтр Ланселот устроил?..
Госпожа Деахинай рассмеялась:
— Вы меня не проведете, монна Амари! Господин целитель сказал,
что это все благодаря вам! Монна Амари? — Голос дворфы сделался
встревоженным. — С вами все хорошо? Вы так побледнели!
— Трудное утро, — выдавила я. — Выпью воды… Я еще навещу вас и
Светика.
О великие боги и все их святые! Какой же я была идиоткой! Снова!
Нужно отыскать мэтра Ланселота и извиниться перед ним.
Руководитель отыскался в пустой палате, откуда уже забрали тело
несчастного оборотня. Сидел, сгорбившись на кушетке, уронив руки
между колен, и его лицо сейчас вовсе не казалось безразличным. Для
него смерть пациента тоже стала ударом… Да только я сбежала от
убитого горем отца, а он уйти не мог, не имел права.
Я тихонько приблизилась и встала рядом. Мэтр Ланселот увидел
движение и вскинулся, заметил меня и улыбнулся растерянно, будто
мальчишка.
— Вы молодец, монна Амари, — сказал он. — Вы отлично держались и
очень мне помогли.
— Вовсе я… не молодец…
Я хотела сказать, что сожалею о тех жестоких словах, которые
наговорила ему в порыве злости, и что вовсе не считаю его
безжалостным мерзавцем, но вместо извинений вдруг разразилась
рыданиями.
Как глупо! Недостойно целителя! Я должна немедленно успокоиться,
должна!..
Мои ладони неожиданно оказались в теплых руках мэтра Ланселота,
а я сама — между его колен.
— Тихо, Грейс, тихо… Пальцы совсем ледяные.
Он поднял голову, глядя на меня снизу вверх. Впервые я так
близко видела его лицо, уставшее, но очень красивое. Тени под
глазами его вовсе не портили. Мэтр Ланселот смотрел на меня, но не
строго, как начальник, — я успела изучить этот его суровый взгляд.
И не с иронией, ему присущей, а… Как мужчина смотрит на
заинтересовавшую его женщину…
Я так удивилась, что даже плакать перестала, но он не заметил
перемены в моем настроении.
— Так бывает, Грейс. Иногда пациенты умирают. Несмотря на все
наши усилия, несмотря на всю их волю к жизни… Мы можем только
облегчить боль, помочь им уйти достойно.
— Отпустите меня.
— Что?
Он посмотрел вниз на свои руки и будто сам несказанно удивился,
увидев, что держит мои ладони. Немедленно выпустил их, откашлялся,
отодвинулся назад.
— Прошу простить меня, монна Амари.
И голос такой серьезный, чуть ли не сердитый.
— Я пришла поблагодарить вас за помощь госпоже Деахинай. — Я
тоже придала своему голосу строгости. — Спасибо.