Киран ухмыльнулся. Кивнул на лист, что Ланс все еще держал в
руке.
— Что-то официальное? Помочь отписку составить?
— Официальная дурость! — Внутри снова всколыхнулось раздражение.
— Скажи, с каких пор статистика заболеваемости по областям стала
государственной тайной?
Киран пожал плечами.
— С тех пор, как главой медицинской канцелярии стал Эрменрик
Бейтс. А то ты не знаешь, каков он?
— Откуда бы? Я с ним только на балах и приемах здоровался, а
говорить поводов не было.
— Ну да, ты же с ним не учился. — Киран бросил узелок на
диванчик и предложил: — Давай по чаю, а?
— Может, кофе? — поинтересовался Ланс.
— Я за ночь ведро кофе выпил. Кстати, как раз печенье купил у
братьев Лу. Миндальное.
Ланс не был сластеной, но время подходило к обеду, и желудок
заурчал.
— Давай, — улыбнулся он. — Посиди, я заварю. Я же не с ночи.
Киран без возражений плюхнулся рядом со свертком.
— И что теперь? Если намереваешься писать мэтру Бейтсу, скажу
сразу — без толку. Его девиз: «меньше будете знать — крепче будете
спать».
— Вот еще. — Ланс наполнил водой чайник и обхватил его ладонями,
подогревая. — Я собираюсь самым наглым и беззастенчивым образом
воспользоваться семейными связями. Лорду-канцлеру все данные
принесут на блюдечке с золотой каемочкой.
Киран хохотнул.
— Удобно. Но разве ты не в ссоре с семьей? Извини, если лезу не
в свое дело.
— С чего ты взял? — изумился Ланс. — Они, конечно, не одобряют
вот этого всего. — Он повел рукой вокруг себя, прежде чем
потянуться за фаянсовым чайником и заваркой. — Но считают, что
молодым людям надо перебеситься, и больница для бедных ничуть не
хуже карт и скачек.
— Просто подумал… Ты ведь ничего особо о себе не рассказываешь,
а слухи ходят разные… — Киран замялся.
— Да было бы что рассказывать. — отмахнулся Ланс и сам удивился
тому, как беззаботно прозвучал его голос. — Банальная история.
Думал, что у меня есть любимая и друг, а оказалось — не было ни
той, ни другого.
Он ждал, что в груди снова шевельнется колючий кристалл
ненависти, ревности, злости — все то, что заставило его разорвать
помолвку за две недели до свадьбы, прострелить плечо бывшему
лучшему другу и не раздумывая купить билет на ближайший поезд,
уходящий из столицы. Но осталась лишь горечь.
Неужели перегорело?
Киран развернул на столе пергамент, в котором оказалось
золотистое печенье. По кабинету поплыл аромат ванили. Ланс разлил
чай.