Начинать с жалоб глупо. Нужно дождаться беседы наедине с
начальницей, выяснить, чего тетка добивается, а потом уже думать,
что и как делать.
-- Святой отец, как часто вы бываете здесь? Признаться, ваша
молитва так тронула душу…
Мужчина глянул на гостью внимательно, потом перевел взгляд на
аббатису. Взгляд Анна заметила и оценила:
«Вряд ли он тупой, раз в чинах. Хотя, конечно, все может быть.
Но взгляд у него тяжелый. С таким лучше не враждовать. Это не
мелкие женские пакости будут, а что-то посерьезнее.»
-- Я прихожу вести полуденную службу каждое воскресенье, дочь
моя. Надеюсь, в следующий раз мать Аннабель вновь пригласит тебя на
трапезу. К тому времени ты освоишься здесь, а я рад буду принять
твою исповедь.
К исповеди Анна уже ходила не раз и знала: надо придумать
какую-то мелкую вину, желательно не одну. Например, попенять, что
позавидовала чужому платью, или съела слишком много сладкого.
Главное, не говорить, что ничем не грешна.
Если такое сказать, душу вытрясут дурными вопросами. А так, ну
послушание минимальное назначат. Может, молитву лишнюю, а может,
десерт не велят есть. Это – сущая мелочь.
Помощницы аббатисы за всю трапезу не проронили ни слова.
Разговаривали в основном падре Амбросио и настоятельница. Обсуждали
разные хозяйственные проблемы монастыря. Весьма деловой разговор,
очень далекий от благости.
Второй раз к аббатисе пригласили уже совсем поздно, после ужина.
Анна, озверевшая от сидения в келье и скуки, была даже рада
выслушать, наконец, требования настоятельницы.
Маркизу не могло не радовать отсутствие косметики и корсета,
парика и фрейлин. Она чувствовала себя особенно живой, и потому
безделье раздражало сильнее обычного. Пусть Анна и не была
интриганкой, и никогда не жила в мире, где приходилось думать над
каждым шагом и следить за собственными словами неустанно, но все
же, как человек, много читавший за свою жизнь, она понимала: все,
что здесь происходит, имеет свою цель. Скорее всего, банальная
жадность одолела мать Аннабель, желание урвать что-то сверх и так
приличной оплаты, назначенной дядей-герцогом. Ну что ж, посмотрим,
поторгуемся…
На ужин ее так и не позвали. И сейчас в богатых покоях
настоятельницы маркиза с удовольствием приняла приглашение к
позднему чаю. Чаю с булочками и пирогами, медом и заморским
сахаром, прозрачным душистым вареньем и пирожными. С некоторым
удивлением Анна заметила, что любезная мать Аннабель, хоть и
потчует гостью, сама почти ничего не ест. Сыта? Или волнуется перед
разговором?