-- Церковь допускает этот брак, но… Вдруг будет возражать мой
будущий муж? Я так боюсь погубить свою душу, и меня страшит
неизвестность. Падре Силино, я счастлива буду, если герцог позволит
вам остаться со мной! Но… что делать, если он откажет мне?! – голос
ее удачно дрогнул, Анна даже заломила руки, безнадежно пытаясь
выжать из себя слезу.
Падре Амбросио нахмурился и сообщил:
-- Дитя мое, скоро ты узнаешь, в чем состоит для женщины суть
брака, и поймешь свою власть над мужем… Пока же, поверь мне,
беспокоиться рано. Ты умна и молода, у тебя есть все шансы на
удачное решение этого вопроса в пользу отца Силино.
Сам же отец Силино все это время внимательно разглядывал свою
новую духовную дочь, и взгляд этот Анне очень не нравился. Было в
нем что-то мрачное и фанатичное.
«Первое, о чем попрошу мужа, выгнать священника к чертям!» -
Анна даже сама не заметила, как начала думать о герцоге, как об
избавителе от всей этой житейской накипи.
-- А сейчас, дочь моя, расскажи, как тебе гостится под кровом
монастыря…
-- Я недоволен вами, аббатиса! Крайне недоволен! – ноздри падре
Мигелио раздувались от злости, но слова он выбирал тщательно и
аккуратно.
Настоятельница монастыря святой мученицы Бенедиктины, мать
Аннабель, хмурилась, но молчала. А падре продолжал давить на
неё:
-- Мало того, что брак этот благословлен лично папой Климентом,
мало того, что его величество доволен этой небольшой уступкой, что
оказала ему святая наша Матерь Церковь, и обещал за это хорошие
преференции, так еще и кардинал Ангольстерио заинтересован лично!
Вы, сестра Аннабель, ухитрились вызвать гнев не только мой! Что за
игрища устраиваете вы за спиной кардинала?!
-- Падре Мигелио, только боязнь дать пропасть душе этой юной
девы, позволить погрязнуть ей в грехах и…
Слушать благоглупости падре не собирался, так разговаривать о
грехах и попечении слабых мира сего он прекрасно умел и сам. Сейчас
аббатиса, желая выкружить из ситуации кое-что для себя лично,
переступила порог дозволенного. Падре Мигелио давно подозревал, что
бенедектинки слишком уж заботятся о глубине своего кошелька, иногда
– во вред некоторым политическим решениям. Лично для него, для
падре Мигелио этот брак обещал следующую ступеньку в церковной
иерархии. Падре собирался сменить обычную сутану на епископскую
дзимарру*. А что сейчас?!