Впрочем, через несколько минут она заметила, что темнота не была
абсолютно полной. В центре комнаты, на другой стене от ее постели,
что-то мерцало красноватым отблеском у самого пола. Анна
Владимировна села на кровати, откинув одеяло и пережидая
головокружение. Немного болела голова, но ей хотелось, чтобы этот
театр абсурда немедленно кончился, и она оказалась дома, а для
этого нужно одеться и уйти. Слезть с кровати она, слава богу, не
успела.
Дверь снова распахнулась, и в комнату вошла женщина средних лет
в черном глухом платье до самого пола, белоснежном фартуке и плотно
накрахмаленном чепце с отогнутыми ушками. Чем-то она напоминала
средневековую монахиню. В левой руке она легко несла поднос, на
котором горели две свечи и стоял довольно большой стеклянный бокал
с очень короткой толстой ножкой, свитой как раковина. За бокалом в
стеклянном графине колыхалась какая-то темная жидкость.
Поднявшись по нескольким достаточно высоким ступеням, женщина
поставила поднос прямо на одеяло в ногах кровати.
Только сейчас Анна Владимировна поняла, почему так отчетливо, во
весь рост, она видела предыдущую троицу – кровать стояла на
возвышении и к ней вели три достаточно высоких и широких ступеньки.
Значит, она просто смотрела на них сверху вниз.
«Слава богу, что я не попыталась слезть сама. Убилась бы в
темноте. Впрочем, этот сон настолько необычный, что я, наверное,
хотела бы его досмотреть».
Тем временем женщина низко и как-то деревянно поклонилась,
изобразив нечто вроде реверанса. Аккуратно налила в бокал напиток
из графина и протянула со словами:
-- Донна Анна, доктор велел выпить.
Боясь пить что-то в этом незнакомом сумасшедшем доме, Анна
отрицательно потрясла головой. Женщина, почему-то боязливо
оглянувшись на дверь, быстро заговорила:
-- Пейте, донна Анна, пейте. Это просто успокоительный сбор, я
лично его заваривала. Не дай бог, герцогине кто-нибудь доложит… --
от этого ужасного предположения она даже положила руку на
грудь.
Какой-то странный инстинкт самосохранения внутри Анны подсказал,
что женщине можно доверять. Она протянула руку, взяла бокал за
неудобную витую ножку и, чуть пригубив, попробовала на вкус темный
напиток. Мята, лимон, мед, что-то еще, незнакомо травянистое, но
больше всего в напитке чувствовался вкус обыкновенной валерианки.
Решив не спорить, она покорно допила все, что было в бокале.
Женщина одобрительно кивнула головой, подхватила поднос и на том же
самом довольно музыкальном языке сказала: