— Мессир, все вопросы после. Я
опасаюсь за ваш разум: после возвращения следует много отдыхать и
не допускать перенапряжения. Позвольте немедленно сопроводить вас в
приготовленные покои.
Однако, он всё еще был обездвижен.
Холод жертвенника, к которому привязано
тело, понемногу начинает проникать внутрь, ртутью затекает в
сердце. Это священный камень, старый, очень старый —
на нем убили многих. Он чувствует
его тягостную энергетику, мрачную силу, высвободившуюся при
жертвоприношениях и частично впитавшуюся в алтарь вместе с кровью
убитых.
Опомнившись, Элиар принялся спешно
освобождать тело от стягивающих его пут, жестких, колючих,
бритвенно-острых. Проволокой впиваясь в обнаженную плоть, они
оставляли на белоснежной коже красноречивые следы пыток —
набухающие кровью характерные
отметины. Юноша вдруг припомнил эти затейливые «узлы
страдания»: так привязывают к алтарю особых жертв — ритуальных
искупительных жертв, поднесенных небожителям.
Всё на свете очищается кровью: без
пролития крови не бывает силы. Это он хорошо знал.
— Новое тело может не выдержать
присутствие сильного духа. Я надеюсь, худшего не произойдет, но в
течение сорока дней следует проявить крайнюю осторожность. Когда
чистая кровь небожителей созреет и наберет силу, вы сможете владеть
этим телом, как своим собственным. Думаю, по истечении срока
трансмутации память также постепенно вернется к вам. Главное сейчас
— не торопить события.
Развязав кровоточащие «узлы
страдания», услужливо Элиар помог ему подняться и сесть прямо на
черном от крови жертвеннике. Решительным жестом мужчина сорвал
отороченное черным мехом одеяние и набросил на плечи дрожащего то
ли от холода, то ли от нервного потрясения юноши. Тот глянул
мельком, привычно заострив внимание только на важных деталях: край
рукава обильно изрезан узором самого высокого ранга, а по широкой
кайме змеится объемная вышивка затмившихся солнц. Не красных, но
совершенно черных, бесстыжих, лоснящихся антрацитовым блеском
солнц! Уникальный фасон верхнего платья немедленно говорил
окружающим об особенном положении носящего его человека: перед ними
Великий Иерофант, верховный храмовый жрец. Наместник небожителей на
земле собственной персоной.
И разве это не его личный пожизненный
титул, пожалованный Триумфатором?