Проклятье, что вообще происходит?
— Я тот, перед кем все вы будете
держать ответ, — звучит новый голос. На сей раз — мужской, а точнее
— вызывающе молодой голос юноши.
Чужой, неизвестный голос... он ведь
принадлежит не ему? О боги! Он бы узнал свой собственный голос, не
так ли? Совершенно точно узнал бы, да. А этот — черт знает какой:
хоть и не лишен определенного очарования, а чистота звучания
опять-таки оставляет желать лучшего.
Кроме того,
новый кто-то заговорил таким острым, таким пронзительно весенним
голосом... юным, чересчур юным для него. И не слишком ли
опрометчиво со стороны этакого юнца вот так запросто сыпать
угрозами, находясь, вдобавок, в руках тех, с кем он столь
решительно обещает расправиться? Дальновидным расчетом тут и не
пахнет: один только ветер в голове.
Кажется, присутствующие, кто бы они
ни были, замерли в удивлении и молчат. И реакция, надо сказать,
вполне ожидаемая. Вряд ли кому-то приходятся по вкусу нахальные
выходки.
Но будем решать проблемы в порядке
живой очереди. Для начала, хорошо бы вспомнить себя. Мысли
предательски путаются, а дерзкий юношеский голос меж тем настойчиво
продолжает грозить неприятностями:
— Я вас уничтожу, — будто со стороны
слышит он эти спокойные, пугающе спокойные слова, и в то же время
неожиданно приходит первое телесное ощущение: губы, что их
произносят. Сложно поверить, но это его собственные губы!
Застывшие, заледеневшие... во рту скопилась вязкая слюна. С усилием
он сглатывает ее и, кажется, чувствует мерзкий привкус крови.
О небожители, он хочет обратно на
дно.
— Оставьте нас, — негромко говорит
вот уже третий человек, и шелест поспешных шагов свидетельствует о
том, что краткое распоряжение его исполнено незамедлительно.
Похвальная расторопность.
По запертой на ключ памяти волною
проходит дрожь. Раздавшийся голос врывается в сонную тюрьму
рассудка, на раз-два срывает некоторые замки, освобождая
воспоминания: яркими бабочками они
забились у него в голове. Он узнает этот голос! Черт побери,
и как не узнать: с характерной хрипотцой, не по-здешнему
вибрирующий, голос звучит не впервые. Прежде он слышал этот
гортанный тембр великое множество раз, слышал давно... так давно,
что кажется, в прошлой жизни.
Выходит, он
хорошо знает и этот голос, и его обладателя, но почему-то никак не
может вспомнить ни имени, ни лица, ни чего бы то ни было еще. Как
странно.