Его сосед, такой же как и он подпоручик, пьяно кивал и почти не
слушал. На его коленях сидела ярко напомаженная барышня и он
увлеченно тискал ее за грудь. Та ойкала, хихикала и жеманно
кривлялась, всем своим видом показывая как ей это нравится. Потом
подпоручик запустил руку ей под пышную юбку и с возбужденным ржачем
ущипнул за ляжку.
- И не говори, Андрей Андреич, - вторил ему Иванов. – Солдат
нынче пошел дерзкий, никакого уважения к начальству не имеет. Тот
же Лемехов. Я ему третьего дня так в морду дал, что он даже упал. И
что? Думаешь его это образумило? Ничуть!
- Вот и я говорю, что солдат бить надо. Солдат должен иметь
уважение к нам господам и не сметь дерзить. А Лемехова, если он
опять на меня косо посмотрит, то я его на губу сошлю. Пущай
помаринуется, сука деревенская. Как вы считаете, Василий
Иванович?
- Как ты слишком жестоко со своими подчиненными обходитесь, -
признаться, я уже был порядочно захмелевшим. Но пока еще мог
говорить внятно. – Бить солдата, - я мотнул головой, - нет, считаю,
что это слишком. Подумаешь, посмотрел криво.
- Нет, Василий Иванович, - взвился Кузнецов, - вы не правы.
Солдат должен бояться своего офицера. Только офицер знает, как надо
служить солдату, только офицер может им командовать. Без офицера
солдат ноль!
- И только офицер может сгноить солдата на губе, - продолжил я
гнуть свою линию.
- Если за дело, то может, - чересчур уж энергично кивнул
подпоручик. – А если мне солдата в бой вести, а он мне дерзить
будет? Какая же тут война.
- А если вы его в бой поведете, а он вам в спину стрельнет? – в
свою очередь ответил я.
Он даже не смог мне сразу ответить. Пьяно уставился на меня,
казалось даже, от крамольной мысли слегка протрезвел. Затем
спросил:
- Зачем ему в меня стрелять? Как можно?
- А за то, что ты ему все время по щам. Да на губу через день,
да опять по щам. Солдат от такого обращения звереет. С ним надо без
рукоприкладства. Строго по закону, ни более. Тогда и солдат будет
знать, что его ожидает за проступок. А в морду за кривой взгляд
это, извините, я считаю перебором.
- Да что вы знаете, Василий Иванович? Может мне еще и объяснять
солдату какой у роты должен быть маневр?
- Да! Да, должен! Как говорил Суворов – «Каждый солдат должен
знать свой маневр». Тогда и воевать он будет лучше. Вот я помню,
когда служил, был у нас один сержант. Еврей, здоровый такой, морда
шире этого стола. И злой, сука, духов любил бить. Каждый день их
лупил, но делал это аккуратно, так чтобы синяков на морде не
оставалось. Его все ненавидели и духи и деды. Гнилой был насквозь,
подставить мог сослуживца за здорово живешь. И знаешь, что дальше
было?