Крот стоял на берегу и смотрел в бинокль вслед
удаляющейся лодке с квадом «Долга». «Свободники» вытащили
из травы лодку и подтащили ее поближе к воде,
но без команды Крота ставить на воду не решались.
Хук и Ганс подошли к озерному сталкеру
и остановились в трех шагах позади.
— Вот и пришла к нам в дом настоящая
беда, — каким-то деревянным, скрипучим голосом сказал Крот,
опуская бинокль. — А твои бандиты, фримен — это так,
легкая оплеуха. Ждем еще минут пятнадцать и отправляемся.
Рекомендую взять оружие посерьезнее — «долговцы» могут
вернуться.
Ганс ухмыльнулся и показал пальцем на длинный ствол
своего пулемета, уже уложенный в лодку и торчащий теперь
растопыренными сошками поверх борта.
— Добро, — хмуро сказал Крот, критически оглядывая
сперва Ганса, а затем «свободников» Хука, и людей Когтя,
сидящих несколько особняком.
Потом вернулся к Булю, которому тем временем принесли воды
в котелке, и присел рядом с ним, извлекая
из кармана чистую тряпку.
— Зачем домой не ушел? — с упреком прошамкал
Буль, вздрагивая от прикосновения влажно ткани
к разбитому лицу. — Дома бы тебя никто
не достал.
— Ерунда, — ласково сказал Крот, отжимая тряпку.
— Когда беда приходит к тебе в дом, надо встречать
ее лицом к лицу и гнать взашей. А иначе —
так и будешь прятаться всю жизнь. Но все равно
не спрячешься. От беды нельзя сбежать, ей надо
давать бой на пороге.
— Сел бы в лодку, — выслушав его, сказал
Буль. — И через десять минут беда могла бы сколько
угодно прыгать на берегу.
Крот вздохнул, понимая, что все его иносказания прямодушный Буль
принял за старческие чудачества, и сказал, уже гораздо
тверже:
— Да ты с ума сошел, ефрейтор Буль? Разведка
своих не бросает. Мы же не фримены какие-нибудь.
В лодку Буля пришлосьтащить волоком и
класть на дно. Крот устроился на носу и показывал двум гребцам, как
следует грести, чтобы обойти подводные ловушки. Доплыли без
происшествий и вскоре лодка ткнулась носом в деревянные доски
настила. Несмотря на то, что «долговцев» уже давно и след простыл,
на платформу плавучего дома люди Хука выбирались осторожно, под
прикрытием пулемета Ганса. Буль сам вылезти из лодки не смог и его
пришлось поднимать на руках.
В доме царила пустота. По счастью, ни следов
борьбы, ни крови, чего Крот боялся обнаружить больше всего,
в доме не оказалось. Буля немедленно уложили
на первый ярус двухъярусной кровати,
но он тут же поднялся на локте и тревожно
оглядел комнату. Задать вопрос при бандитах
он не решился, но Крот понял его без слов: судьба
Штыка и Хомяка, оказавшихся в руках «долговцев» тревожила
Буля больше, чем своя собственная.