— Делимся, — внезапно раздался голос Серого над
головой.
— А ты не простая мразь, майор, —
сказал Крот. — Плесневелая. С душком. Как твои люди
с тобой в Зону ходить не боятся?
— Мы выпьем за твое здоровье на деньги,
которые за тебя получили, — сказал Серый
и скомандовал: — Этого забирайте и пошли. Только
сперва вколите ему пару доз промидола, чтоб никуда больше бежать
не вздумал.
— Интересный лук, — сказал тот из военсталов,
которого Серый назвал Стерхом. — Возьму в коллекцию.
— Вон, еще два автомата и карабин для коллекции
подбери, — засмеялся кто-то рядом.
— Автоматов везде навалом, — ответил Стерх.
— А это настоящий лук. И стрелы, смотри, есть всякие
разные. Автоматы, кстати, в аномалию бросьте. Нечего бесхозным
стволам валяться где попало. Не на себе же
их по Зоне до комендатуры переть.
Когда двое военсталов приподняли Штыка, он успел краем
глаза заметить, как несколько человек из числа преследователей
грубо вязали руки Кроту и Булю.
— А может этого в расход? — спросил один
из «свободников», небрежно пиная Буля по спине.
— Хук сказал, что нам только старик нужен. Чего с этим
то возиться?
— Он сам идти может? — риторически спросил его
другой. — Грести может? Или может ты за него грести
хочешь?
— Ну потом то он нужен не будет?
— не сдавался первый. — Знаешь чего? Ни разу
не видел, как подводная аномалия людей хавает. Давай
попробуем?
— Может и попробуем. Вон Коготь идет, у него
к дедуле особый интерес и личный счет имеется. Может
обоих по дороге купаться отправим.
— Хук сказал, что только старик может хранилище открыть.
Так что, вряд ли.
— А Борг то второго себе хотел. Как бы
проблем не вышло.
— Боргу надо — пусть сам второго и ловит.
В плечо Штыка вошла игла. Но собственная внутренняя боль,
неизвестно от чего, и душевная мука, от понимания полной
безысходности и невозможности спасти друзей, могли бы сейчас дать
изрядную фору даже разрезанию живьем пополам. Не говоря уже о
каком-то смешном, ничего не значащем, уколе.
Проснувшись, Феникс не сразу сообразил, где находится.
Потом почувствовал характерный запах сухих водорослей, вспомнил,
как бежал от «долговцев» по ночному лесу,
и окончательно пришел в себя.
Осторожно выглянув из своего убежища, он убедился, что
рядом никого нет, и только тогда выбрался наружу. Несмотря
на обычное хмурое небо, за которым не угадывалось
даже светлого пятна там, где должно было быть солнце, Феникс ощущал
уверенность, что проспал большую часть утра.