Один из людей Когтя принес и сложил горкой у ног
Хука автомат, два запасных магазина, гранату, складной нож,
флягу и, похожий на спичечный коробок, серый пульт
радиовзрывателя.
— У этого с собой было, — сказал человек
Когтя и отошел в сторону.
Буль коротко посмотрел на свои вещи, прикрыл глаза, тяжело
вздохнул и вдруг сказал:
— Слышь, ты, Хрюк. Я согласен. Только по уговору
все. Я веду вас к дому, разминирую проходы на воде,
отдаю артефакты. Но чтоб потом, ноги вашей возле моего озера
не было.
— Проходы на воде? — удивился Хук.
— Ты ставишь возле дома морские мины?
— Не морские, — буркнул Буль. — Озерные.
От таких как вы и ставлю. Давай, собирай свою кодлу,
и пошли.
— Да мы обождем до утра, —
подозрительно сказал Хук, недоверчиво разглядывая пленника.
— А то, неровен час, зайдем в какую-нибудь
неприметную аномалию. Так что, если задумал ты нас
перехитрить, не стоит даже близко такие планы строить.
Мы тебе не бандиты какие-нибудь, многие не первый
год Зону топчут. Эй, Ганс, напои деда и дай поесть.
Но руки не развязывай. И к дереву
на всякий случай привяжи, чтоб не устроил что-нибудь. Так
привяжи, чтобы видно его было дежурному.
— Отпустите, не пойду! — пронзительный крик
откуда-то из-за деревьев заставил всех обернуться
в ту сторону.
Спустя несколько секунд, показался один из людей Когтя,
буквально волочивший за руку Палёного.
— Ха, да это нашему проводнику дали возможность
свидеться с благодетелем! — весело сказал Ганс.
— Давай-давай, тащи его сюда.
— Нет, отпустите, я не могу! — визжал
Палёный так, словно его собирались как минимум кастрировать.
— Не хочу, не пойду!
Люди собравшиеся поглазеть на пленника, оживленно
переговаривались в предвкушении нового зрелища. Палёный понял,
что сопротивляться бесполезно и последние несколько шагов
прошел не издав ни звука. Ничего не понимающий
пленник вопросительно посмотрел на Хука. Но тот лишь
хмыкнул и кивнул на Палёного:
— Узнаешь благодарного пациента?
Буль понял, что через несколько секунд будет разоблачен.
Но деваться было некуда, поэтому он осторожно провел
рукой по лицу, размазывая кровь и грязь, и уставился
на Палёного. Что это за человек, и почему Крота
называли его благодетелем, Буль не понимал. Но морально
готовился к неминуемому развитию событий.
Однако Палёный не спешил броситься в объятия
«благодетеля».