Коготь тут же поставил миску на землю, сделал знак
одному из своих людей и подошел к пленнику. Буль
злобно смотрел на приближающихся мучителей. А когда
Коготь занес ногу для удара, неожиданно бросился вперед
и попытался укусить его. Но в этот момент второй
человек с силой ударил Буля ногой сверху по спине,
а мгновением позже Коготь добавил под ребра.
Хук снова взялся за ложку, с интересом наблюдая, как
избиение связанного немолодого пленника превращается в дикий
фарс. Избиваемый не лежал, как положено, пытаясь прикрыть
локтями и коленями наиболее чувствительные места,
а с рычанием катался по земле, стараясь дотянуться
до своих мучителей. И сколько его не били, казалось
совершенно не обращал внимания на боль.
— Хватит, — негромко скомандовал Хук, откладывая
пустую миску.
Тяжело дыша, Коготь с напарником отступили от грязного
рычащего зверя, в которого превратился пленник. Тот
сразу же затих, немного полежал, переводя дух, и начал
приподниматься на руках, пытаясь сесть. Хук кивнул Когтю
и тот рывком за ворот куртки перевел пленника
в сидячее положение.
— Ну что, вспомнил свое имя или приступ слабоумия
продолжается? — тут же прохрипел Буль, с вызовом
задирая голову.
— Вспомнил, — спокойно ответил Хук, как бы
признавая, что избиение пленника ничего толком не изменило.
— Меня зовут Хук, и я со своими людьми пришел
к тебе в гости.
— Да на кой хрен мне такие гости нужны?
— риторически осведомился Буль и сплюнул кровавую слюну.
— Валите отсюда, пока я не рассердился.
— А то что? — издевательски спросил Коготь.
— Караульный взвод позовешь? Слышь, Хук, он нас
по дороге караульным взводом пугал!
Хук недовольно посмотрел на Когтя, потом перевел взгляд
на Ганса и едва заметного качнул головой.
— Не мешай командиру вести допрос, — тихо сказал
Ганс Когтю. — Пойди поешь да людей своих проверь.
— Крот, не надо ломать комедию, — миролюбиво
сказал Хук. — Мы знаем, что ты живешь на озере
совсем один. И нет у тебя никакого караульного взвода.
Зато есть большие проблемы с хранением артефактов.
— Хренофактов, — тут же сказал Буль. — Так
и быть, одолжу парочку, чтоб на могилку твою
положили.
— Ты напрасно упрямишься и ведешь так себя
вызывающе, — спокойно продолжал Хук. — Ты здесь один
и ничего сделать не можешь. Никто к тебе
на помощь не придет — на много километров здесь
ни единой живой души. Но ты можешь купить свою
свободу и спокойную жизнь за ненужный тебе хлам.
Ты же ученый. Оставь себе то, что изучаешь,
а мы заберем то, что уже изучено. На мой
взгляд, вполне справедливое предложение. Тебе жизнь, нам —
отработанные материалы. Обещаю: как только мы получим, что нам
нужно, в тот же момент уйдем и больше ты нас
никогда не увидишь.