Иду по коридору уже минут пять, а лестницы все не видно. Вдоль
одной из стен время от времени попадаются однообразные двери
квартир – некоторые буквально вырванные из пазов, но в большинстве
своем уцелевшие. Другая стенка глухая, что за ней, не понять.
Площадки с лифтами попадаются довольно часто. Очередную я только
что прошел, но все лифты явно нерабочие: двери перекошенные,
изуродованные, словно по ним изнутри били тараном, да и кабин
что‑то не видать, может, их и нет уже давно.
– Вот идиот! – вслух говорю я и останавливаюсь. – Я же забыл
избавиться от коммуникатора! Надо было сбросить его в шахту
лифта.
Поворачиваю назад, сдергиваю с руки браслет и осторожно
приближаюсь к перекошенным дверцам. Прислушиваюсь, а потом опасливо
заглядываю в щель. Тихо. Темно. И я решаюсь – просовываю руку между
дверцами и… ощущаю на своей ладони чье‑то дыхание, а потом моей
кожи касается нечто влажное и шершавое. Пытаюсь отдернуть руку, но
не успеваю – мое запястье охватывают крепкие, но, к счастью, не
острые тиски. Я столбенею от ужаса, а колючий мокрый «язычок»
тщательно вылизывает мою кисть и перемещается к зажатому между
пальцами браслету коммуникатора. Машинально разжимаю пальцы,
выпуская браслет, и тут же тиски освобождают запястье. Быстро
отдергиваю руку и в панике мчусь подальше от лифтов, не разбирая
пути, пока не спотыкаюсь обо что-то на полу и не лечу с размаху в
груду пластиковых обломков. Один из них – острый, словно зуб, –
болезненно вонзается в плечо, и боль помогает мне прийти в
себя.
Встаю на ноги и в неверном свете аварийных ламп рассматриваю
свою «облизанную» ладонь, которая оказывается покрытой вонючей
зеленоватой слизью. Поспешно снимаю куртку и, морщась от омерзения,
тщательно вытираю кисть. Но сделать это оказывается не так‑то легко
– слизь буквально въелась в кожу, отчего ту начинает очень
неприятно пощипывать. Наконец, я решаю, что сделал все, что мог,
выбрасываю измазанную куртку и ковыляю дальше, мечтая как можно
скорее найти действующий водопровод, желательно с горячей водой,
потому что моя рука по-прежнему источает не слишком‑то приятное
амбре, да и кожу пощипывает все сильнее, особенно в тех местах, где
остались зеленоватые разводы слизи.
В поисках водопровода решаюсь заглянуть в очередную квартиру.
Выбираю ту, в которой сорвана входная дверь – почему-то мне
кажется, что такая квартира безопаснее. Осторожно заглядываю
внутрь. Прислушиваюсь, даже пытаюсь принюхаться, но тут же оставляю
эту затею – все запахи забивает моя собственная рука. Кажется, она
пахнет все сильнее, и чешется, и горит огнем. Дую на нее, пытаясь
хоть немного ослабить жжение, и, решившись, захожу, наконец, в
квартиру. На первый взгляд она точь-в-точь как та, в которую я
влетел на такси. Такая же анфилада смежных комнат, пустые – без
стекол – глазницы окон, такой же хлам и поставленные друг на друга
диваны, стулья и столы.