— Ласточка! – закричала я, пытаясь скорее подняться с земли. – Ласточка, подожди!
В ответ мне неслось только испуганное ржание убегающей прочь лошади.
— Вот ведь, — вздохнула я, приподняв подол платья, чтобы ощупать лодыжку, которую ударила при падении.
— Только вывиха для счастья мне сейчас и не хватало, — пробурчала я, в деталях представляя как долго придется добираться до дома пешком – тут и на здоровых двух ногах не меньше часа получится, а уже с вывихом – то прогулка выйдет куда длиннее.
И труднее.
Хороша будет невеста – хромоножка…
Закончив ощупывать ногу, я решила хорошенько оглядеться – чтобы не заплутать окончательно. И, уже двинулась в сторону, куда ускакала Ласточка, как из темноты лесной чащи стало появляться что-то темное.
Оно было огромным.
Словно осязаемая, материальная тьма, это нечто выступило вперёд, постепенно обретая всё более четкие очертания. Из клубящейся тьмы постепенно выходил огромный, с коня ростом, черный зверь, отдалённо напоминающий волка – невероятно большого и невероятно страшного волка.
Я замерла, понимая, что мне пришёл конец.
Несмотря на близость гор, порождения тьмы никогда прежде не доходили до наших краёв, и мы знали о них лишь по картинкам и рассказам наших предков.
Но это…
— Вот значит, какая у меня судьба, — горько прошептала я, выпрямляя спину и задирая подбородок вверх. И пусть у меня вообще не было шансов против такой махины, пусть я уже была обречена... Но даже в такую минуту я помнила, что в моих жилах течёт кровь благородных лордов, которые много веков назад сражались бок о бок с горными вождями, уничтожая возникшую ниоткуда тьму. И пусть прошло много столетий, пусть теперь только горные вожди и убивали наших противников, но память всё ещё жила в нас, потомках тех рыцарей. А потому я просто не имела права трусливо молить о пощаде.
Желтые глаза черного зверя неотрывно следили за выражением моего лица – и кажется, зверя веселил проявленный мной демарш.
Я видела, с каким наслаждением он втягивает воздух с моей стороны и кажется, уже облизывается.
— Ты ошибаешься, — вздохнув, дрожащим голосом произнесла я. – Я совсем не сладкая. Я ядовитая и костлявая.
А сама искала на земле какую нибудь толстую ветку для обороны.
— И вообще, меня повариха никак откормить не может.