- А как же одежда? А слова, которыми
я духов вызывал? - неуверенно сказал я.
- Да все то же самое. И одежду ты мог
видеть. Может быть, в музее.
- В музее шаманов нет.
- Ну, мало где? Я же говорю, что эта
информация может откладываться в памяти непроизвольно. И радио, и
подслушанные невольно разговоры ... Не хочешь же ты сказать, что ты
действительно был когда-то шаманом? - Отец потрепал меня по
волосам, - Отдыхать надо больше. И меньше забивать голову всякой
ерундой.
Лexy забрали. Он не ночевал дома, и
его не было в общежитии. Бабушка Маруся сходила к хорикам, где жил
какой-то Лехин знакомый, пришла в слезах, бухнулась к отцу в ноги
и, тонко причитая, стала просить вызволить паразита Лешку из
милиции. Отец недовольно хмурился, отчитывал мать, которая
заступалась за брата, выговаривал бабушке, но куда-то ходил, перед
кем-то хлопотал, и через неделю Лёха пришел домой.
На Леху жалко было смотреть. Блатной
налет с него слетел как шелуха, будто его и не было. Леха осунулся,
белесые ресницы растерянно хлопали, и было видно, что он
напуган.
Леха появился утром, когда отец уже
был на работе, и как шмыгнул в бабушкину комнату, так и просидел
там до вечера.
Бабушка порхала из кухни в комнату,
из комнаты на кухню, совала Лехе картошку с огурцом и все охала и
сокрушалась, что он похудел.
Придя с работы, отец спросил
коротко:
- Пришел?
- Дома, целый день сидит, не евши, в
рот ничего не взял, - заскулила бабушка Маруся.
- Пусть зайдет в зал, - приказал
отец.
- Леня, дитенок, иди, Юрий Тимофеевич
зовет, - с нарочитой строгостью позвала бабушка и просительно к
отцу:
- Ты ж его, сироту, не бей.
- Дура вы, мамаша, - возмутился отец.
- Вам бы не заступаться, а просить меня, чтоб три шкуры с него,
подлеца, спустил за его дела, а вы ...
Отец не договорил и, махнув рукой,
ушел в зал. Из своего убежища вышел Лexa. Он не знал, куда деть
руки, то засовывал их в карманы, то вытаскивал, и они щупали и мяли
рубаху, а глаза его бегали загнанными зверьками.
- Ой, дитенок, сиротинушка моя
горемычная, головушка горькая, - вполголоса запричитала бабушка,
поглядывая на дверь в зал.
- Леонид, - послышался голос
отца.
Леха втянул голову в плечи и шагнул в
комнату с видом обреченного на смерть. Я было сунулся за ним
следом, но отец выставил меня за дверь, и я сидел, прислушиваясь к
тому, что происходило в зале. Бабушка мягко, как кошка, ходила по
кухне, промокала глаза концом головного платка и тоже
прислушивалась.