- А никого. Жулики, ворюги есть.
Развелось их теперь - только за карман держись. Вчера у прокурорши
сумочку в трамвае срезали. Мать говорит, пятьсот рублей было.
- А у нас вчера ночью под окном
кто-то ходил-ходил, потом по стеклу стал скрестись, - шепотом стал
рассказывать Семен Письман, - потом как кошкой замяукает, и как
кто-то побежит.
- Ты-то чего боишься? - засмеялся
Монгол. - У вас воровать нечего. Вот у прокурора!
- У прокурора телефон, - напомнил
Пахом. - Когда у прокурорши срезали сумочку, прокурор звонил самому
Леве Дубровкину.
- Дубровкина бандюги боятся как огня,
- подтвердил Мотя старший. Он порядок наведет. Когда нашли убитого
милиционера, помните? Милиция еще облаву на барахолке устроила? Так
Дубровкин сразу убийц поймал.
- Жорик Шалыгин говорит, что Лева
Дубровкин все воровские дела знает, потому что сам беспризорничал и
даже в воровской шайке был.
Надолго замолчали. Лягушки сначала
робко, словно пробуя голос, потом вдруг уверенно и нагло разрушили
вечернюю тишину, запели дружно, и трели их заглушили все остальные
звуки. Кузнечик, стрекотавший где-то рядом, испуганно умолк,
уступив место пробудившейся силе.
- Играть что ли не будем? - подал
голос Мотя младший.
- Да уж темнеет, - лениво сказал
Каплунский.
- Мне домой пора, мать небось ищет, -
нехотя поднялся Пахом.
- Мне тоже,- отозвался Самуил.
- Пошли, правда. Есть охота, -
согласился Монгол.
Дома я застал заплаканную мать. Она
утешала бабушку, которая в голос причитала. Отец нервно ходил по
залу.
- Вовка, ешь сам! Там я тебе на столе
все оставила, - сказала мать.
Я сел за стол. Из слов матери и по
причитанию бабушки я понял, что Леху снова взяли. Приехал «Черный
ворон», и два милиционера увезли моего горемычного неудельного
дядьку.
Сквозь сон я услышал голоса матери и
тети Нины. Голоса плавали по комнате и сплошным гулом лезли в уши.
Потом я стал различать слова. Я проснулся, но лежал с закрытыми
глазами, цепляясь еще за ниточку уходящего сна.
- Даром что красивая, а будет так
перебирать и в девках останется, - слышал я голос матери. - Другая
и некрасивая, а, глядишь, замуж выскочила и жить еще как будет.
- Это уж точно, - поддакивала тетя
Нина. - Недаром говорится, «Не родись красивой, а родись
счастливой».
- Чем Витька не жених? Воевал, собой
видный, серьезный. И семья хорошая. Дядя Петя - шишка по сельскому
хозяйству. Тетя Клава сроду за ним не работала.