- Здоровый парень, чего ему не
носиться? - заступилась за меня тетя Нина. - Пусть мускулы
нагуливает.
Я не сказал, куда меня понесет
сегодня, потому что сегодня мы шли в лес, куда дорога нам была
заказана. В лесу оставались еще снаряды, патроны и могли быть мины.
И хотя минеры поработали везде, где могли быть мины, опасность
наткнуться на мину оставалась. Все еще помнили, как на мине в
Медвежьем лесу подорвались братья Галкины и Толик Беляев из нашей
школы. Старшего Галкина разнесло на куски, Толику оторвало ногу и
ранило в голову, и он так и умер, не приходя в сознание. Младшему
Галкину, наверно, потому что он шел последним, «повезло»: он
лишился двух пальцев на левой руке, у него осколком вырвало щеку и
контузило. Минеры еще раз прочесали лес миноискателями, но кроме
мин оставались еще патроны, неразорвавшиеся снаряды, гранаты.
Тогда попало под горячую руку от
матери Ваньке Пахому. Она отодрала его ремнем, приговаривая:
- Не ходи в лес, не ходи!
Мы потом спросили, заступаясь за
Ваньку:
- Тетя Клава, за что вы его били, он
ведь в лес не ходил.
- Знаю, что не ходил, - согласилась
тетя Клава, - Только теперь уж точно не пойдет.
- Галкина хоронили в закрытом гробу.
Толю несли в открытом. Но какое это имело значение! Обоих не было в
живых.
После этого случая в лес ходить долго
никто не решался. Потом у ребят с других улиц появился порох
причудливой формы: в виде желтых цилиндриков; мелкий, черными
кристалликами, и в виде палочек. Мы выменивали порох на биты,
покупали на выигранные пятаки. Порох вспыхивал от спички и
моментально сгорал, хорошо стрелял, если его положить на железку
или гладкий камень и ударить молотком или другим тяжелым
предметом…
Пойти в лес предложил Монгол.
- Там этого пороху навалом! – сказал
Монгол.
- А если подорвемся? - сказал
осторожный Самуил Ваткин.
- Никто не подрывается, а мы
подорвемся? – в голосе Монгола была убийственная ирония, и мы нашли
его довод разумным.
- Дома - никому! - предупредил Монгол
и показал кулак…
По городу ехали трамваем. Сбились
кучей на задней площадке поближе к дверям, пугливо озираясь на
проход вагона, чтобы не прозевать кондукторшу. А когда где-то рядом
раздалось: «Кто еще не взял билетики» и Монгол крикнул: «Атанда,
прыгай», мы, не раздумывая, повыскакивали из трамвая. Последним
прыгал Сеня Письман, прыгнул и растянулся на мостовой, быстро
вскочил и, прихрамывая, побежал за нами. Следом неслись
ругательства кондукторши.