Моя шамбала - страница 33

Шрифт
Интервал


В голосе матери слышалась обида за Витьку. Тетя Нина чуть помолчала и с матерью не согласилась:

- Да нет, Шур, простоват все же Витька для нее. - Деревенские они, а Ленку вон как воспитали, как одевают. Сейчас-то приехала к родителям из Ленинграда. В институт поступила.

- Ну, не знаю, Витька на руках бы ее носил. Уж очень они гордые.

- Насильно мил не будешь.

- Старые говорят: стерпится - слюбится. А сейчас женихи, где они? Другая рада бы хоть за какого ни на есть инвалида, лишь бы мужик был.

- А по мне, чем какой-нибудь, лучше вообще никакой, - зло ответила тетя Нина. Недовольные друг другом женщины замолчали.

- Все же Витьку жалко, извелся весь, - примирительно сказала мать.

- Ничего, от этого еще никто не умирал. Сук по себе рубить надо. И Витька твой найдет бабу попроще и думать про Ленку забудет.

В большом доме с высокими окнами напротив жил прокурор с прокуроршей и двумя дочерьми, Еленой и Эллой. Девятнадцатилетняя Елена была настоящей красавицей, и за ней робко ухаживал демобилизованный офицер Витька Голощапов. Ходил Голощапов в военном кителе без погон, в синих галифе и хромовых сапогах. Китель украшали желто-красные нашивки о ранениях и шесть медалей. Голощаповы занимали просторную квартиру в нашем доме, а окна их выходили на улицу и смотрели на прокурорские окна.

Наша ровесница Элла с нами не водилась, ее учили играть на пианино, и она изводила улицу гаммами. Кроме гамм мы от нее больше ничего не слышали. Иногда она пела под свои гаммы, голоса не хватало, и она пускала «петуха». Мы дразнили Эллу с улицы, кукарекая на все лады. Тогда ее мать захлопывала окна, предварительно обозвав нас «хулиганьем» и «босью драной».

Жили прокуроры богато, У них был телефон, может быть, единственный на улице. Позже телефон поставили переехавшим в наш двор в пустующую квартиру в кирпичном доме Григорянам. Месроп Аванесович Григорян, отец Армена и его сестры Таты, работал в горкоме партии.

- Мам, есть хочу! - окончательно стряхнув с себя сон, заявил я.

- А, проснулся. Умойся сначала, потом будешь есть.

- Хотя бы «здравствуй» сказал, жених, - засмеялась тетя Нина.

- Здравствуйте.

- То-то здравствуйте! - ворчливо заметила мать. - Сегодня-то куда вас понесет? - От ребят отбою нет. Где носит, с кем носит? Улица, одна улица на уме, - пожаловалась мать тете Нине.