Печа-аль...
Но та странная субстанция, которая
носила название «мозги», видно чувствуя вину за недавно проявленную
тупость, решила меня порадовать и преподнесла довольно неплохую
идею. Да, действительно неплохую! И, следуя ей, я пошерудил
палочкой в костре, проверяя, что от него осталось.
Собственно, костра-то уже, как
такового, и не было, и лишь в самой середине кострища, там, где
пробивалось несколько мелких язычков, когда я проснулся, теперь
тлели угольки. Но мне это было на руку, и на них-то я и опустил
лощеную, покрытую фольгой разовую тарелку, со своими
некондиционными харчами.
Так и замер, наблюдая, как
прессованный картон начинает потихоньку дымить, а фольга на донышке
темнеет, и надежду тая, что прогорит она все же позже, чем еда
успеет нагреться. Может хоть котлеты обретут былой запах, все ж
именно на него я и купился. На сносный вкус, как и вчера, я не
позволял себе даже надеяться...
Впрочем, сыр снизу быстро начал
растекаться и, обжигаясь, я подхватил кусь, попытавшись его
все-таки разъединить. Поскольку он тоже был нарезан по столовски —
в этом случае, тонко-тонко, много раз лапать себя сырок не
позволил, пригрозив развалиться на крошки, так что получилось
кое-как. Но все ж я добился чего хотел и разложил драные пластики
на хлеб с котлетами.
А минуту спустя я как-то даже
успокоился. Да и запах к этому моменту наконец-то от тарелки пошел,
отдаленно напоминая о чем-то съестном. В результате - видок ничего
так, запашок тоже, и вкус в перспективе обещал планку первых двух
не опускать. А потому продолжил терпеливо сидеть и наслаждаться
хотя бы тем, что имею. И даже было понадеялся, что жизнь пошла на
лад.
Но — нет, традиции — наше все. Так
что и в этот раз Судьбень моя щелкнула меня по носу и по
загаданному не пошла, объяснив доходчиво опять, что типа хоботом
вертит сама, и мне даже рук к нему тянуть нефиг.
От созерцания съестного шедевра меня
отвлек вклинившийся в птичье чириканье отдаленный шум возни в
кустах. При этом хруст веток и басовитое урчание, тот шум и
составляющие, приближались настолько быстро, что я только и успел с
тоской сообразить, что пожрать у меня и в этот раз, похоже, не
выйдет.
А из подлеска уже выметнулась
крупная зеленая ящерка... эдакая игуана-толстячок... и, шмыгнув
через открытое место, нырнула прямо в костер. Где и зарылась в
пепел, замерев там без движения.