— Анна! — внезапно раздался знакомый голос.
Вздрогнув, я обернулась. Створчатая дверь разошлась, и в
медотсек вошел седобородый мужчина в дурацкой монашеской мантии
темно-коричневого цвета.
— Диодор?
В руках он держал весьма упитанного толстого котяру с серой
шерстью в черную полоску. Диодор подошел ближе, Серафим неотступно
следовал за ним, волоча чемоданы. Надо же, этот давно устаревший
робот с медной обшивкой все еще функционирует.
— Дочка, ну как ты? Я, как только узнал, что случилось, сразу
решил прилететь.
— Может, все-таки скажешь, как ты узнал? — спросила я, хотя и
понимала, что он не ответит. Как всегда.
— Да неважно, — махнул рукой он, — ты же знаешь, у меня есть
кое-какие связи.
— Как ты так быстро прилетел? Что-то не припомню, чтобы у
монахов Изначальной Дхармы были новейшие космолеты!
— Я просто пролетал рядом, когда мне поступило прискорбное
известие, — несколько запинаясь, сообщил он.
Рядом он пролетал. Ага, как бы не так. На самом краю Ойкумены он
пролетал! Ой лжет, но зачем? И разве монахам можно лгать?
— Вот, возьми. — Он передал мне упитанного котяру.
— Но ты же говорил, вы выловили котенка, а не здоровенного кота!
— удивилась я, принимая зверя. Признаться, кот оказался еще
тяжелее, чем выглядел.
— Да, странное дело, выловили-то мы котенка, но всего через
сутки он вырос вот в это. Мы-то с Серафимом в таких делах не
разбираемся, но подозреваем, что котик генно-модифицированный.
— Не может быть, — нахмурилась я. — Зачем редактировать гены
животному таким образом, чтобы рос как на дрожжах? Да и не может
животное так быстро расти, это же какой метаболизм нужен?
— Вот и мы так думали, пока сами не увидели. Он у нас, кстати,
сожрал все, что в бортовом холодильнике лежало, даже редиску.
— И весь шоколад, — добавил Серафим.
Фигасе аппетит у котяры! Редиску с шоколадом жрать. Что же у
него за модификации генов?
— А потом еще и с невероятной скоростью поглощал то, что Серафим
синтезировал.
— Еле успевал синтезировать, — кивнул медный робот.
Возможно, кто-то модифицировал котенка, чтобы тот мог пережить
длительное голодание, а зверский аппетит после голода — просто
побочный эффект такой способности. Но из котенка вырасти в котяру
всего за сутки — это слишком, даже для мутанта.
Я развернула кота к себе, глянула в его желтые глаза. Те
показались до жути разумными и даже какими-то знакомыми… Аж мурашки
по коже, и холод внутри пробрал. Поежившись, я сообщила: