Стараюсь улыбнуться, чтобы развеять возникшее напряжение.
Но незнакомец остается серьезным. Кажется, он вообще не умеет улыбаться. Ни один мускул не дрогнул у него на лице.
Но обращается ко мне фамильярно, на “ты”. Видимо, мы близко знакомы. Может, это мой родственник или друг…
Хочу подняться.
— Лежи, доктор сказал, чтобы ты не двигалась.
Я мну одеяло и отвожу взгляд. Чувствую себя неловко рядом с ним.
— Ты сильно ударилась затылком и всю ночь пролежала без сознания. Могут быть проблемы с памятью, — продолжает он, пристально глядя мне в глаза из-под полуопущенных ресниц. — Помнишь, как тебя зовут?
— Я… — запинаюсь.
Ну же, это всего лишь имя. Его каждому человеку дают при рождении.
Но стоит напрячь память — и затылок снова взрывается адской болью, а перед глазами темнеет.
— Не помню… — выдыхаю. — А вас? Мы с вами знакомы?
— А что случилось, ты помнишь? — он задает новый вопрос вместо ответа. — Знаешь, где находишься?
— Н-нет… В больнице?
— В частной клинике.
— Как я сюда попала? — говорить тяжело, но я хочу услышать ответы.
— Тебя сбила машина, — хмуро отзывается он. — Я привез тебя сюда.
Значит, он мой спаситель. Но я не помню ни его, ни того, что случилось.
Засматриваюсь на морщинку между его бровей. Рука так и тянется разгладить ее.
Прижимаю конечность к телу и отзываюсь:
— Спасибо. Но я вас не помню...
Вспоминаю след от кольца. Может быть, этот красавчик мой… муж? Нет, такое он бы сразу сказал!
— Доктор уже осмотрел тебя, — он не замечает моего волнения. — Не волнуйся — “Эдельвейс” лучшая клиника в городе, и врачи здесь знают свое дело.
— Можно воды? — прошу его. — Хочется пить.
— Да, конечно.
Он берет пластиковую бутылку, стоящую на столике. Наливает воду в стакан.
Я густо краснею, когда он помогает мне приподняться на кушетке. У него сильные руки, а движения четкие, уверенные, без суеты. Он прикладывает стакан к моим губам.
Прохладная вода дарует наслаждение пересохшему горлу. Пью и не могу напиться.
— Доктор сказал много нельзя. Все, достаточно.
Забывшись, хватаю стакан. Случайно касаюсь пальцев незнакомца. Между нами проскакивает искра, и я отдергиваю руку.
От толчка часть воды проливается мне на грудь. Пятна расплываются по больничному халату. Начинаю неловко растирать их рукой, пока блондин осматривает палату.
Он возвращается с бумажным полотенцем и прикладывает его к моей груди. Прячу взгляд и бормочу в свое оправдание: