— Поезд прибывает на станцию Марпери, поезд дальше не идёт.
А в Марпери пахло домом, и я снова стала собой. Перестарком и
неудачницей, которая накрутила кудри и ехала, держа голову, точно
хрустальную, — лишь не бы не примять причёску. Мы встретимся, он
увидит меня впервые, и богатые пышные локоны, спускающиеся почти до
самой талии, — девичье богатство, доставшееся мне от бабушки, —
поможет моему мужчине полюбить меня даже немного быстрее, чем это
обычно бывает у двоедушников.
На обратном пути я заплела волосы в косу, безжалостно продрав
спутавшиеся кончики расчёской. Это даже немного больно, и поэтому —
хорошо.
Было далеко за полночь, когда я неслышно приоткрыла дверь дома,
сняла галоши и туфли, повесила пальто на крючок в сенях. Рыжая
толкнулась мягким боком об ноги и выскользнула за дверь, а я
обтёрла лицо, неловко грохнув умывальником и покрывшись мурашками
от холодной воды, и зашла в кухню.
Пахло кислыми щами: Левира не подвела, занесла еды, как и
обещала. Вот только не догадалась оставить хоть одну лампу и
зачем-то открыла окно, и в по-осеннему прохладном доме стало
зябко.
Я оставила сумку у входа, села за стол, прислонившись к
холодному боку печки.
— Нет? — хрипло вздохнула тётка со своей постели.
И я опустила голову:
— Нет.
— Сильно расстроилась?
— Ну… так.
— Бедняжечка.
Девчонки сочувствовали на все лады, а я неловко улыбалась,
выныривая из ворота платья и затягивая ленты тяжёлого плотного
халата. Волосы под косынку, закатать рукава, потоптаться рабочими
тапками по мату с дезинфицирующим средством; голова тяжёлая, гулкая
с недосыпу, и глаза щиплет, как будто хочется немножко поплакать,
но я бодрюсь и завязываю косу потуже.
— Ты не переживай только.
— Такое бывает, я знаю. У моей сестры соседка встретила пару
почти в сорок лет, но они даже успели сделать ребёночка!
— Может быть, тебе больше поездить по Кланам?
— Можно обратиться к оракулу. Оракул всё видит, и она…
— Тсс!.. Это ведь чёрная магия!..
— Да разве же?..
— У неё дурной глаз. Олта, даже не думай об этом! Ты обязательно
его встретишь. Ты только верь!
Работницы щебетали на все лады, утешая и советуя какую-то
бессмысленную ерунду, пока бригадирша не гаркнула:
— Ша, бездельницы!
И тогда в раздевалке сразу воцарилась тишина, только шелестели
фартуки да косынки.
— Нас сменят скоро, — мечтательно сказала рябая Абра. — И я
домой сразу — рраз! Ребята мои сокучились, уже и забыли небось, как
я выгляжу…