Я иронично
посмотрела на бабушку. Ну да, вовремя
остановиться…. А на мой день рождение,
он, получается, опять не остановился…
Я после этого
ещё долго ненавидела отца, обвиняя его
в уничтожении нашей семьи. Что с ним
случилось в день гибели матери нам так
и не сказали, лишь какой-то отцов друг,
судя по всему богач, перевёл на дедушкин
счет крупную сумму денег — на воспитание
Таи, то есть на меня — и с этим всё. Ни
тела, ни могилы.
Из всей семьи
осталась только я. Испуганная, сбитая
с толку, непонимающая, что произошло,
маленькая десятилетняя девочка…
Я… я не помню,
как жила первые годы без родителей.
Бабушка и дедушка делали всё возможное,
но… это было не то. Я стала ненавидеть
отца, винила мать, и дерзила всем, кто
окружал меня на тот момент… оценки
съехали ниже некуда, и к нам уже пару
раз приходили проверяющие из службы
опеки.
А через пару лет
у меня началось ЭТО.
И вот тогда я
вспомнила последние слова мамы о «дурной
крови»: что – то звало меня, нагоняло
тоску, требовало…. Выхода.
Поначалу я даже
не понимала, что происходит… но чем
старше я становилась, тем сильнее
делалось это чувство, усиливаясь ещё и
жаждой…мужского тела.
Мне было
шестнадцать, когда я однажды, выходя с
физкультуры, случайно кинула взгляд на
снимающих футболки одиннадцатиклассников.
Меня тогда словно током ударило. Я
почувствовала ноющую боль внизу живота
и мне захотелось… захотелось…
Что
шестнадцатилетняя девочка, живущая под
неусыпным надзором бабушки и дедушки
– особенно бабушки
— могла знать о том, что ей «захотелось».
Только где-то через полтора года, а то и больше — как раз на летних каникулах подружка, такая
же пай-девочка как и я, только немного
боевее из за наличия старшего брата,
показала мне видеокассету этого самого
брата.
— Что это? —
поинтересовалась я у Каринки.
— У Арсена
стащила, — заговорчески подмигнула
подружка. – Ох, недаром братец её в своем
шкафу прячет, прямо за свитерами.
Я выгнула бровь.
— Ты что, лазаешь
по его вещам?
— А что такого,
— возмутилась подружка. – Он всё –
равно шкафом не пользуется, раз в Москву
учиться уехал. А мне вещи куда – то
складывать надо. Даже мама разрешила.
Я так поняла,
что тетя Эмма разрешила сложить куда-то
вещи Арсена… А Каринка под шумок нашла
у брата компромат.
— Что там? —
поинтересовалась я.