Конечно, такое не могло продолжаться бесконечно. Хан понимал —
рано или поздно многие тысячи конницы будут не только замечены
отрядами порубежной стражи, но и явной станет цель движения. Или
одна из целей. Тем не менее, хотелось, чтобы для врага эта ясность
наступила именно «поздно». А вот когда запылают слабо защищенные
поселения, когда прольются потоки крови на еще не тронутую летним
зноем землю, вот тогда князь киевский поневоле бросится на перехват
печенежской орды во всеми теми, кого успеет поднять. С теми
немногими, ведь для защиты городов ему тоже придется кого-то
оставить.
Тысячи печенегов шли дальше, день сменялся ночью, а ночь
уступала место дню. И вот уже порубежье. Невидимая, условная, но та
самая грань, которая отделяла Русь от земель печенегов. Ничейная
полоса, на которой осмелился бы поселиться лишь полный безумец. И
тут уже Чегдану со всеми приближенными родичами и подвластными на
время похода главами иных племен пришлось учитывать печальное. Но
ожидаемое. Их присутствие перестало быть тайной. Легкая конника
руссов маячила на горизонте, не вмешиваясь, не пытаясь досаждать,
но следя за ними. Отдельные попытки горячих воинов догнать,
порезать, поживиться кажущейся легкой добычей были пресечены. Не
столько словами самого хана, сколько выстрелами из оказавшихся
неожиданно дальнобойными луков. Или даже не луков, а тех штуковин,
которые русы называли самострелами. Это было несколько необычно для
давнего и известного врага степняков, но особого внимания ни
Чегдан, ни прочие этому не придали.
Ну что-то новое, так что с того? Против конной лавины все равно
не поможет. А так… ну сбили с лошадей нескольких особо горячих юных
воинов, невелика потеря. Сами сумели оторваться от погони? Потом
или они же попадутся, или другие, на них похожие. Степняки к таким
мелочам не придирчивы.
Сам хан, когда ему донесли о произошедшем, лишь проворчал насчет
того, что духи предков, равно как и боги, и так долго хранили их от
постороннего внимания. После чего добавил, что теперь надо
двигаться более быстро. Чем быстрее они доберутся до первых
поселений русичей, тем больше успеют до того, как придется биться.
И тем более воодушевленными окажутся простые воины, почуявшие не
только легко пролитую кровь, но и почуявшие немалую по их меркам
добычу. На Руси всегда есть чем поживиться, то всем ведомо.