Ликир, да и наиболее верные тысячники Чолга с Гелубом, тоже были
воодушевлены ходом сражения. Потери от конных стрелков русичей
оказались не столь большими, а выдвинутые ими два отряда удалось
оттеснить. У одного и вовсе удалось стремительным ударом избранной
тысячи прорвать плотный строй. В таких условиях русы вынуждены были
отступить к обозу. И они отступили, правда перед этим забросав
наседающих всадников каким-то жидким огнем, наподобие того, коим
пользуются византийцы. Это было страшно, дети степенй на какое-то
время отхлынули прочь. Но мгновения страха прошли, а ему на смену
пришла ярость и желание воздать за недостойное воина чувство.
Да и не воспользовались русичи слабостью ханских воинов. Этого
Чегдан с Ликиром понять не могли. Но спешили воспользоваться,
приказывая вновь атаковать. На сей раз не ощетинившийся клинками и
копьями строй пехоты, а всего лишь какие то там телеги. Правда их
вид теперь был несколько странным. Но… воз и есть воз, укрепление
из него никакое. По крайней мер, именно так думали военачальники
печенегов.
Пробивать преграду массой лошадиных тех нападающие все же не
захотели, вместо этого предпринимая попытку оттащить возы в разные
стороны, зацепив их крюками.
Но попытка обернулась настоящей пыткой. Возы оказались сцеплены
цепями и никак не хотели быть растащенными в разные стороны. А из
бойниц летели болты самострелов, охлаждая пыл особо горячих воинов.
Ответные же выстрелы из луков были не очень результативны — толстое
прочное дерево пробить они не могли, а стрельба навесом… Тот же
Ликир не был дураком, понимал, что щитоносцы Русов прикроются сами
и других прикроют.
— Не растащить, повелитель, — помотал он головой.
Выражая искреннюю скорбь по сему поводу. — Я отведу сотни от
возов. Пусть спешатся и попробуют перебраться через эти куски
дерева.
— Может их просто поджечь?
— Прочисти глаза, Чолга, — обрушился Ликир на
тысячника. — Простая огненная стрела не подожжет мореный дуб
или иное схожее по негорбчести дерево. Нет, мы можем или спешиться
перед атакой, или пытаться пробить преграду с разгона, телами
передних рядов коней и людей. Иначе — отступать, как посоветовал бы
нашему хану его осторожный сын. Но тогда…
Окончание недосказанной мысли повисло в воздухе, всем важным
фигурам в печенежском войске понятное. Если отступить, то тогда
несломленное и мало убавившееся в числе войско русичей не даст
порезвиться на своих землях. Следовательно, будет провалено
поручение. За которое хорошо заплачено посланниками далекой и
могучей страны. Ссориться же с ними хану и прочим было совсем не с
руки. А поэтому…