Дед, получив словесный отпор,
засопел и попытался костылем выковырять ступор из-под колес
табуретки. У него это не получилось, и в сердцах он запустил
костыль точнехонько во врага. Жанне и Хильда, ахнув, вскочили, а
Элбе Уль ловко поймал заостренную металлической накладкой палку с
рогатиной и поставил у стола.
– Ловок! – зашипел старик.
– Хильда, налей нам пива, –
предложил гость.
– Ну, как же можно до обеда,
господин Уль?
– Ничего. Мы по одной.
Пока дед пил с «бесовским отродьем»,
быстро хмелея и добрея на глазах, девушки успели прибрать стол
после завтрака, натаскали воды, подмели и помыли пол и приготовили
продукты к обеду. На третьей кружке гость и старик помирились и уже
подружились. Дед начал засыпать и был водворен Элбе Улем на постель
в свою кладовку.
Хмельной гость подмигнул сестрам и
вышел из кухни через заднюю дверь.
– А ведь прав дед. Этот парень –
настоящее искушение, – вздохнула более смелая Хильда, глядя на
уставшую Жанне. – Давай уговоримся, ни за что не влюбляться в него.
Иначе он нас поссорит.
– А почему ты думаешь, мама не
хотела его у нас селить, – вздохнула Жанне, теребя пальцами пучок
петрушки. – Ты не права, и дед не прав, он больше на ангела похож,
каких в церкви живописцы рисуют. Он вроде бы веселится, с дедом
пьет и шутит, а глаза у него не смеются, они мудрые.
Обе сестры с облегчением
вздохнули.
На следующее утро повторилось все в
точности то же. Стоило фру Гухельбахен уйти по делам, а Жанне выйти
в кухню, чтобы собрать завтрак, как дед выбрался из укрытия и
перегородил проход к очагу.
Не успел старый ловелас первый раз
задрать внучке юбку, как в кухню вошел Элбе Уль. Дед притих и
облизал красные узкие губы.
– Подай-ка нам пивка Жанне,
свеженького.
Девушка проигнорировала просьбу и
собиралась нарезать хлеб на ломтики. Подав девушке знак, Элбе Уль
склонился к уху старика и что-то нашептал.
– Это дело, – заинтересованно и
шепотом сказал старик. Он вдруг встал с табурета и, ловко помогая
себе костылем, поковылял прочь.
Жанне удивленно поглядела на
постояльца. Элбе Уль состроил симпатичную хитрую мордашку и,
подмигнув, сказал:
– Я его займу на парочку дней, а то
и больше. Приносите ему еду в мою комнату. И горшок поставьте. Он
пока побудет у меня, потому что есть у меня к нему одно дело, за
которое я еще и приплачу.