Эл никогда не лезла в эту область
работы службы, вот только исторической науки в довесок к остальным
знаниям ей не хватало. С годами она пришла к выводу, который
интеллектуалу показался бы убогим: изучать, то без чего ты не
можешь выжить в представленных обстоятельствах. Без изучения
искусствоведения Эл вполне бы обошлась, а без умения накладывать
швы подручными средствами – нет. Если не критический просчет, то
риск серьезной кровопотери. Ей повезло, что Оля усовершенствовала
медицинский арсенал Геликса. Стреляли в Берне, что не исключает
того же в Брюгге.
Зачем рисовать портреты, обозначая
не себя, а ее. Портрет может оказаться одинаково сентиментальным
воспоминанием или ловушкой. Кто за кем тут гоняется...
Да, в самом начале работы
патрульными Службы времени они изучали культурную среду, даже ради
командировки в неделю. Образованный человек вроде бы должен
разбираться, но миссии к пятой она, Алик и Дмитрий начали понимать,
почему патрульные прибегают к процедурам локальной очистки памяти.
Сознание человека вовсе не мусорная корзина и просто так из нее
ничего нельзя вытряхнуть. Самадин Бхудт в качестве своего личного
вклада в восстановление здоровья завел в своем поместье
реабилитационный центр для работников службы. Медитация и прогулки,
техники очищения и отдыха разработанные Самадином помогали
патрульным и оперативным работникам Службы времени восстанавливать
психическое здоровье после трудных миссий и долгой жизни в
прошлом.
Ее команда на реабилитацию не попала
ни разу. Закаленные в космической войне будущего выходцы из
двадцатого века, повидавшие... да чего только не повидавшие,
отличались совершенно деревянной восприимчивостью к стрессу от
переходов во времени и смены культурной среды. Их психику
сформировала война.
Зачем он рисует портреты? Зачем этот
навык?
Она не верила, что Алик так «поехал
крышей», чтобы впасть в синдром сращивания с чужой личностью или ее
замены. Дроблением личности он точно не страдал, а вот депрессия,
причем особенно острая в фазе самокопания – это пожалуйста. У всего
есть предел прочности, у Алика он где-то в глубине его души, в
усложненном восприятии того, что можно и чего нельзя, в границах
личного закона, в специфике жизни и... в любви к ней. Он сравнивал
свои чувства с неизлечимой болезнью и был прав. При работе с
погружением в эпоху работник Службы времени не имеет права на
личные вещи и изображения, не связанные с эпохой. Лицо любимого
человека может вызвать обострение в восприятии реальности, а если
при полном погружении, то и депрессию.