Техники из «Ярополка» неприлично
заржали при этих словах, а Скрябин – всё с такой же серьезной миной
– проговорил:
– Что же, Иван Кузьмич, остается
только выяснить, кто украл этот вагон из вверенного вам дома –
после того как сам инженер и немецкая овчарка по кличке Дик внутри
вагона замерзли.
– Кто украл? – На лице управдома
отобразилась серьезнейшая работа мысли. – Вот об этом я не
подумал... А ведь и правда – раз его тут нет, стало быть:
украли.
Но тут некстати вступил в разговор
дворник Феофил:
– Да окститесь вы, Иван Кузьмич! Как
бы он этот вагон в квартиру-то пронес?
Но управдом, казалось, этого вопроса
ожидал.
– А в разобранном виде! –
торжественно воскликнул он. – Собрал, поработал над ним, сколько
нужно было, а потом разобрал снова! А детальки от него, должно
быть, куда-то спрятал – вот мы их и не видим.
– Угу, угу, – покивал Николай, –
спрятал – после того, как замерз в вагоне вместе с собакой.
Иван Кузьмич ошалело глянул на него,
явно не зная, как реагировать. А два техника тем временем зацепили
поддоны крючьями и выволокли их в прихожую квартиры инженера.
– Да хватить уже тебе, Колька, над
ним трунить, – шепнул Миша другу. – Пусть уж он идет, что ли,
отсюда – вместе с дворником!
«Да и вправду – пусть идет», –
подумал Николай и громко сказал:
– Ваши соображенья, Иван Кузьмич, мы
непременно учтем. А пока я попрошу вас и Феофила Трифоновича
проводить наших товарищей до ворот дома. Возможно, им потребуется
от вас какая-нибудь помощь.
– Это да, это можно! – И дворник
поспешил за техниками следом.
А вот Киселев – тот еще немножко
задержался. И сказал такую вещь, от которой у Николая разом пропала
охота над управдомом трунить.
– Я, Николай Вячеславович, вот еще
что хочу прибавить. – Он шагнул к Скрябину и, поскольку был
существенно ниже его ростом, запрокинул голову, чтобы встретиться с
ним глазами. – Сегодня-то, чего греха таить, я сразу подумал:
карачун инженеру пришел. Я в четверг видел его в последний раз – он
стоял тогда на лестнице, как раз на площадке между вашим этажом и
своим. И в руках держал раскрытую папку с какими-то бумагами. Я
мимо него прошел, поздоровался – так он меня даже не заметил! Всё в
бумажках этих копался! И так лихорадочно, знаете ли, нервно – как
если бы от этого его жизнь зависела.
– Ну, и причем здесь карачун? –
удивился Миша Кедров.