предощущал. Так
что он не видел смысла в том, чтобы остерегать потенциальных жертв.
Однако для получения своих предчувствий руководителю «Ярополка»
требовалось время. Он должен был сжиться с объектом,
общаться с ним – если не напрямую, то хотя бы при помощи
мыслеобразов. А Смышляев до вчерашнего дня даже не знал о
существовании Евграфа Иевлева – равно как и сам Скрябин.
– Слушай, Колька, – проговорил Кедров
– уже в полный голос, – так ведь это – одно дело, а не
два! Иевлева-то убил тот же человек, который заморозил инженера
Хомякова и его собаку! И – я тем более не понимаю, зачем ты передал
расследование убийства Иевлева в МУР!
– Тот же человек? – Скрябин
иронически изогнул бровь. – Ты и вправду считаешь, что человеку под
силу в долю секунды обратить в лед взрослого мужчину и немецкую
овчарку? Ну, ладно, ладно! – Он взмахнул рукой. – Я понимаю, что ты
хочешь сказать! И согласен с тобой. К обоим этим эпизодам причастно
одно и то же лицо: сотрудник «Ярополка». Предатель в наших рядах.
Вычислим его – найдем убийцу Хомякова и Евграфа Иевлева.
– И как ты собираешься его
вычислять?
Вопрос не был лишен смысла: в составе
«Ярополка», невзирая на секретность проекта, числилось почти сто
сотрудников. Но – Скрябин знал, что искать он будет отнюдь не
иголку в стоге сена.
– Круг подозреваемых у нас четко
очерчен, – сказал он. – И совсем не велик. Давай-ка я введу тебя в
курс дела.
И Николай взял со своего стола
папку-скоросшиватель, материалы из которой он изучал как раз перед
звонком своего друга. В этот полуночный час в кабинете Скрябина
горела всего одна настольная лампа. И она отбросила на папку ровный
круг желтого света, похожего оттенком на лунный. Однако обоим
друзьям померещилось, будто на них полыхнул огнем воспаленный глаз
какого-го древнего чудища. Быть может, демонического дракона
Фафнира, который перелетел в Москву прямиком из ледяного мрака
скандинавского ада Хельхейма.
17-18 июля 1939 года. Ночь с
понедельника на вторник
1
Отчет о природной аномалии –
чрезвычайной силы морозах локального проявления –
опубликовала газета «Советская Белоруссия». Это было крупнейшее
республиканское периодическое издание, так что изложенная в газете
информация дошла вскоре и до Москвы – до площади Дзержинского.
– Вот, прочти! – Николай Скрябин
через стол передал другу газетную вырезку, слегка помятую с одного
угла. – Статейка прелюбопытная – сам увидишь!