4
– Во-первых, – сказал Давыденко, –
официально они женаты не были. Состояли, так сказать, в гражданском
браке.
– Стало быть, Рябинина – это
была девичья фамилия Татьяны? – спросил Скрябин.
К своему стыду, он еще не открывал
полный отчет по делу Рябининой, который утром ему прислал Денис
Бондарев – вместе с материалами по убийству Иевлева. Николай
торопился поговорить с Самсоном и решил, что изучит театральное
дело уже после посещения внутренней тюрьмы НКВД.
– Это даже не фамилия – её
артистический псевдоним, – сказал Самсон. – Её настоящая фамилия –
Соловцова.
– Что?! – Скрябин вскочил с места,
воззрился на Самсона сверху вниз. – Она – родственница погибшего
директора льнокомбината?
– Ни про какого директора я ничего не
знаю. Да и не это главное!
Скрябин лишь головой покачал в
досаде. Как он мог упустить эту важнейшую деталь расследования!
Ведь ясно же было, что все жертвы Ганны Василевской – люди вовсе не
случайные! Но – что могло быть главнее этого, он
представить себе не мог.
– Главное, – Давыденко тоже встал,
подступил к Николаю почти вплотную, – состоит в том, кто был
гражданским мужем Тани. И кого могла сильно злить необходимость
оставаться её сожителем – в том числе, из-за служебного
положения. В нашем с вами ведомстве гражданские браки не одобряют,
вы сами это знаете.
«Неужто – Абашидзе? – мелькнуло в
голове у Николая. – Но почему он тогда говорил про бывшую
жену? Имел в виду, что она завела себе любовника?» Но Давыденко
снова его удивил.
– Её гражданским мужем был Данилов
Святослав Сергеевич, – почти торжественно выговорил он. – Сотрудник
проекта «Ярополк», насколько я знаю.
И тут за дверью камеры – которую
охранник запер за Николаем снаружи, когда тот вошел, – раздалось
лязганье ключей.
– Наверное, идут меня выпускать! –
возликовал Самсон.
Но, когда дверь камеры отворилась, на
пороге её стоял Денис Бондарев. И вид у него был смущенный и
суровый одновременно.
– Извините, товарищ Скрябин, –
проговорил он, – но я вынужден забрать отсюда Самсона Ивановича.
Вот – распоряжение о его переводе под юрисдикцию МУРа.
Николай взял бумагу, которую Денис
ему протянул. И машинально отметил про себя, что бывшего коллегу,
который был старше его по званию, муровец не назвал ни
товарищем Давыденко, ни гражданином, а предпочел
использовать имя-отчество. Скрябин посмотрел на подпись внизу
документа – и с огромным трудом проглотил ругательство, не дал ему
сорваться с губ. Под машинописным текстом распоряжения значилось: