- Да, Петр Леонтьевич, - низко поклонился я.
- Снимай, - он кивнул на тело мертвой Василисы.
Я подошел к телу, опустил на колено и посмотрел на нож. Хм.
Костяная рукоять, в торце розовеет крупный ограненный камень,
россыпь мелких самоцветов на кольце, отделяющем клинок от рукояти,
да и само кольцо как бы не золотое… Дорогая игрушка. Не оружие
убийцы, пусть даже и не наемного.
Перед моими глазами встала картина ссоры, заканчивающаяся тем,
что в сердце красавицы вонзается нож. С одного конца ножа – ее
сердце, а с другой… А вот кто с другой – мне и предстоит
узнать.
- Нож трогал кто-нибудь? – деловито спросил я прежде, чем
сообразил КОГО я спрашиваю.
Телятевский яростно сверкнул глазами, но, прежде чем он успел
сказать хоть слово, я уже взвился с пола, чтобы тут же согнуться до
земли в поклоне:
- Василий Павлович, можно ли узнать, прикасался ли кто-то к ножу
до нынешнего момента?
- Дашков, - повернулся тот к моему начальнику, не отвечая, - Я
просил у тебя помощи, чтобы твои люди убийцу моей Василисушки
нашли, а не мне вопросы задавали.
- Викешка, - коротко сказал Дашков, - выйди.
Я выкатился за дверь, как будто телепортом вынесло. Интересно,
он мне просто приказал или это был ментальный приказ? Я слишком
редко с боярами общаюсь, поэтому понятия не имею, как этот самый
ментальный приказ должен ощущаться.
За дверью – я так понял, мне сказали просто подождать, пока
князья без лишних ушей пообщаются – стоял только охранник
Телятевского, мужчина лет пятидесяти, высокий – что это мне все
высокими кажутся? Я что, низкорослый?! – с густой бородой и
волосам, зачесанными назад и открывающими широкий лоб. Темно-синий
кафтан, за поясом – пистолет, другого оружия нет, что странно… А,
хотя нет, не странно.
На тыльной стороне кистей рук, которые он положил на пояс,
темнеет клеймо.
Чародейный холоп.
***
Холоп здесь – считай, что раб, живое имущество боярина. Почему
боярина? Потому что только боярин, с его ментальными способностями,
может наложить холопскую печать на человека.
Но если вы решили, что холоп – забитое и бесправное существо,
сидящее на цепи в подвале, одетое в лохмотья и питающееся
объедками, то вы очень сильно не угадали. Может, в нашем прошлом,
но не здесь. Холоп – это имущество, забыли? Кто станет портить свое
собственное имущество? Хотя бывает всякое, согласен… Держать холопа
на цепи нет смысла – он и так никуда не убежит, холопская печать не
отпустит. Причинить вред хозяину не сможет, в силу той же печати,
ослушаться приказа – тоже, снова печать. Так и смысл над ним
издеваться?