И я очень надеялся, что они не впитаются через тело. Насколько я
помнил, Тая Слизевик не употребляла, как не употреблял его никто из
Кабаневичей.
— Князь, перекусите пока, — Полётов швырнул мне картонную
коробку — обед из финской закусочной «Ижоры-Обжоры».
Коробка вроде бы была даже еще теплой.
— А вы приступайте к делу, — приказал Полётов одетой в черное
девке.
Я вскрыл коробку, обнаружив внутри пирожки с лососем, теплый
морс с травами и две порции рагу по-карельски.
Я поделился едой с Таей, и сам жадно набил рот рагу, тем не
менее не сводя глаз с готки. Я указал на её парку, расшитую
черепами:
— Госпожа Мертвякова, я полагаю? Череп же герб Мертвяковых? Вы
Имперский гаруспик?
— Да, я Мертвякова, — не стала отрицать девица.
Она подошла ближе к погребальной ладье, потом извлекла из-под
своей парки небольшой чемоданчик — черный и предельно мрачный, как
и его владелица.
— Она не совсем Имперский гаруспик, — не слишком охотно пояснил
Полётов, — Она мой личный гаруспик. Но занимается она тем же самым,
что и все Мертвяковы, верно. Она извлекает из мертвых магократов их
сердца и желудки. Однако в данном случае, нам потребуются не только
они, но и мозг покойного...
Мертвякова открыла свой чемоданчик, достала из него покрытые
рунами серебряные инструменты — какие-то ножи, иглы и серпы, потом
принялась снимать с мертвого Рюрика портки и рубаху.
— Господи, божечки, — Тая подавилась куском говядины из
карельского рагу, — Я, пожалуй, доем снаружи...
— Как хочешь, синяя косица, — пожал я плечами, поедая свои
пирожки, — Но я лично собираюсь остаться и посмотреть, что внутри у
моего предка. Зачем вам вообще ливер Рюрика, Полётов?
— Нужен, — Полётов, как и всегда в таких вопросах, был предельно
лаконичен.
Тая, вопреки своему обещанию, не ушла. А просто прекратила есть,
сунув свое недоеденное рагу обратно в коробку, и отвернулась.
Я же продолжал с аппетитом жрать, наблюдая, как Мертвякова
разрезает грудину Рюрика. Ну а что? Трупов я что ли не видел, или
разрезанных грудин...
Но, честно говоря, мне и самому было не по себе. Происходило
нечто явно нехорошее.
Я раньше ни разу не видел, как гаруспики вскрывают магократа.
Над Мертвяковой заметалась аура — совершенно черная, как ночь. Вот
такой ауры я еще не наблюдал ни у одного АРИСТО.
Аура девушки как будто перетекала в Рюрика, тут явно творилась
натуральная некромагия, живая девушка взаимодействовала с
мертвецом, как будто общалась с ним.