Наконец, Гипнос[5]
всё же сжалился над Алексеем. Болезненные, точно синяки, мысли начали путаться,
отступать, и Алексей провалился-таки в утешительное небытие.
А когда открыл глаза, не сразу понял,
где находится. Комната тонула в вечернем сумраке, и сидящий возле постели человек
показался смутно знакомым, но кто он, Алексей не помнил.
Ах да… Молодой князь Порецкий. Просто
удивительно, как этот юноша походил и одновременно не походил на своего отца…
Те же черты лица, только совсем молодые, но вместо надменного горделивого взора
– потухший взгляд утомлённого жизнью старца.
– Добрый вечер. – По губам князя
прошла улыбка, бледная, как зимнее небо, но в карих глазах Алексей заметил
беспокойство. – Как вы чувствуете себя?
– Уже совсем хорошо. – Он постарался
придать голосу бодрости и невольно поморщился – так фальшиво прозвучало
заявление.
Но собеседник, похоже, этого не
заметил. Отчего-то он сделался мрачен, засуетился, встал. Прошёлся по комнате,
зачем-то переставил с места на место гранёный пузырёк с микстурой от вчерашнего
эскулапа и, наконец, заговорил, не глядя Алексею в лицо.
– Скажите, Алексей Фёдорович, Фёдор
Романович Ладыженский не приходится вам родственником?
Тон у князя был странный. Алексей
нахмурился.
– Это мой отец.
Князь вдруг побледнел, но глаза
прятать перестал.
– А нет ли в Петербурге другого
человека с таким именем? – спросил он тихо.
– Насколько знаю, нет. – Алексей
почувствовал, как мгновенно взмокла спина. – Что с моим отцом?
– Ваш отец был вчера арестован.
________________________________________
[5] Бог сна в древнегреческой мифологии.
***
Гость выдохнул, окаменевшее лицо
ожило, и он бросил на Филиппа сердитый взгляд.
— Как вы меня напугали… С чего вам
пришла в голову подобная нелепица?
— Батюшка с мачехой обсуждали это за
завтраком. — Филипп говорил тихо, резкий тон гостя отчего-то не обидел его.
В лице Ладыженского вновь мелькнула тень
беспокойства.
— Рассказывайте! — приказал он.
Филипп кратко изложил услышанное за
столом.
— Тайная канцелярия? Комплот? Что за
ерунда! Отец в жизни не интересовался политикой… — Ладыженский сел на постели.
Теперь глаза его наполняла тревога.
— Быть может, он просто не
рассказывал вам о своих делах?
— Да нет же! Вы не понимаете… Сие
немыслимо! Отец — бывший офицер, присягал государыне. Он всегда считал, что
государь послан Богом. Когда государыня взошла на престол, отец был против
кондиций[6] —
говорил, России нельзя без абсолютства[7]!
Он не может быть заговорщиком, он прямой и честный человек! Это ошибка или
чья-то злая шутка…