Прибрав стол, я вновь оглядела помещение, в поисках веника и метлы, чтобы
собрать объедки с пола и не нашла. Тяжело вздохнув, посмотрела на грязное в
липких разводах платье и с трудом опустившись на колени, принялась тряпкой
собирать вонючие помой.
— Шустрей давай, скоро Луис придёт, не будет же он готовить в такой грязи, —
прикрикнула женщина, пнув в мою сторону огрызок яблока, — вот, под стол
закатилось.
Ничего не отвечая, я продолжила вытирать пол, стараясь не макать больше
тряпку в ведро, полное воды и уже собранных помоев. Спустя час вспотевшая от
жара печи и слабости в теле, с трудом разогнув спину, я вынесла на задний двор
трактира мусор.
— Хм… иди переоденься, — хмыкнула хозяйка этого злачного места, довольно
оглядев пол, — и наверх сходи, там две комнаты освободились, надо убрать.
— Хорошо, — кивнула, повернув в сторону двери, растерянно остановилась, — а
где?
— Ох, совсем из ума выжила, — заворчала женщина,
толкнув массивную дверь, она вышла первой. Я, уже зная тяжёлую руку
хозяйки, поспешила за ней следом.
— Дебра! Где наш завтрак! — тотчас грозно рыкнули из дальнего тёмного угла
помещения, продолжив неожиданно радостным голосом, — Айрис детка, иди,
приласкай меня.
— Ну что встала, вон под лестницей твоя комната, переоденься да обслужи
господина Томаса.
— Я?! — потрясённо воскликнула, в бессильном отчаянии прошептав, — не могу,
плохо мне.
— Господин, сейчас Клариса вам мяса подаст, и каша у Луиса нынче отменная
вышла, — елейным голоском пропела Дебра, пихнув меня к двери, процедила сквозь
зубы, — быстро смени платье и возвращайся.
Я не заставила себя долго упрашивать, метнувшись к комнате, на которую
указала хозяйка трактира, мышкой проскользнула в узкую щель чуть приоткрытой
двери. Быстро её захлопнув, подпёрла спиной и с громким всхлипом сползла на
пол.
— Кто я…
С трудом сдерживая рыдания, зажимала рот ладошкой, чтобы нечаянным звуком не
привлечь к себе внимание, я, раскачиваясь из стороны в сторону, невидящим
взором смотрела перед собой.
Не знаю, сколько прошло времени, после того как я заперлась в этой
тёмной комнате. Продолжая беззвучно поскуливать от ужаса, выплакивала странную
горечь потери. Пока в дверь не стукнули с такой силой, что от неожиданности я
клацнула зубами, чуть не прикусив язык.