Сегодня
привычно поднявшись ещё до рассвета, с трудом разлепив глаза, я с ужасом осознала,
что в этом кошмаре нахожусь уже пятый день и за всё время я ни разу не покидала
это злачное место. Тёмную подворотню без единого проблеска света и дуновения
ветерка, окружённую высокими глухими стенами я не принимала в расчёт,
она, как будто была неотъемлемой частью трактира.
Задумчиво
кроша овощи для Луиса, сидя на колченогом табурете, подальше от жара печи, я
невидящим взглядом смотрела в ведро и понимала, что этот ужас стал меня
затягивать. Я уже не вздрагивала от громких криков, улыбалась похабным комплиментам
пьяниц, воров и бандитов. Умело укорачивалась от липких потных ладоней,
желающих меня полапать. Спокойно засыпала в кровати, не обращая внимание на
песни, хохот и ругань. А ещё я научилась воровать… убираясь в одной из комнат
стащила зеленоватый брусок мыла, спрятав его у себя в шкафу. Незаметно
подобрала оброненную кем-то монету, схоронив её в кармане фартука, а после
спрятала в тайник. И привыкла к постоянным болезненным щипкам тётушки Берты,
так она просила себя называть.
— Готово, —
произнесла, поднимаясь с табурета, тряхнув головой, избавляясь от жуткого
наваждения. Я подтолкнула ведро Луису, решила, что уже
пора изменить хоть что-то в ставшей уже привычной жизни, добавила, —
мне надо выйти.
— Недолго, а
то Берта будет орать, — предупредил Луис, слегка поморщившись. За эти, казалось
бы, бесконечные дни мы успели подружиться. Я не рвалась в зал, стараясь вообще
меньше появляться в нём, не возмущалась и выполняла всю работу, порученную
поваром.
— Хорошо, —
кивнула, вытирая руки о грязный фартук, — прикроешь?
— Двадцать
головок лука, — тут же выставил счёт Луис, зная, что вот его-то чистить и
крошить я не любила.
— Хм… тогда
не надо, — хмыкнула, покидая жаркое помещение.
В зале уже
не было свободных мест. В дальнем углу тёмного помещения два стола были
сдвинуты суровыми на вид мужиками — охрана частого гостя трактира «У тётушки
Берты». Невысокий упитанный старичок перевозил огромные, битком заполненные
чем-то мешки в соседний город и частенько останавливался в трактире выпить пару
кружек пива. За столом у окна спиной к выходу устроился щуплый, с длинными
засаленными волосами парень, время от времени навещавший нашу хохотушку Розу.
Высокую, тучную с рыхлым телом девушку, которой всё никак не удавалось вывести
свои веснушки. У столика, приютившего возле барной стойки, темноволосая с
выдающимися нарумяненными скулами Лилия, чуть выдвинув оголённую ногу,
склонилась так, чтобы была видна её грудь, соблазняла местного констебля.
Вороватого, любящего выпить, но щедрого и ласкового ухажёра. Вероятно, сегодня выпала
её очередь идти с ним в комнату. А значит, Мальва, пухлая, больше похожая на
шарик с ножками, женщина, с редкой шевелюрой блёклых волос, сквозь которую
виднелась кожа, ночью снова будет распевать похабные песни. Всё это я узнала,
наблюдая и слушая рассказы рыдающих девиц, который несколько раз в день
забегали к нам на кухню.