Путь продолжился дальше, но теперь по старинным богатым
кварталам. Скорость резко упала. По узким загруженным улочкам люди
двигались медленно, и расступаться, как раньше на тракте, никто не
спешил. Трехэтажные, да и выше, дома шли сплошным монолитом. Редкие
арки туннелями уводили прохожих по внутренним дворикам.
Перекрестки, особенно густо забитые транспортом, встречались
нечасто и походили один на другой, как кедровые шишки в мешке
древолаза.
Поворот. И еще один. Десять долгих минут – и, свернув
напоследок, экипаж иностранца выбрался на дворцовую площадь. Кучер
смело направил четверку коней прямо к главному входу. У парадных
ворот цитадели Рудольфа VI задержались чуть дольше, чем у внешней
стены. Королевский дворец как-никак – ничего не попишешь. Закончив
формальности, и карета, и всадники миновали огромные створки,
обитые кованой сталью, выехав на гранитные плиты устилавшие
замковый двор. У ступеней, ведущих в палаты дворца, возница дернул
поводья — здесь их дорога заканчивалась. Не успел экипаж
остановиться, а расторопные слуги уже спускались встречать
долгожданного гостя. Дверь кареты открылась, и Теннарий ступил на
Линганскую землю, небрежно отмахнувшись от протянутых рук.
Пара личных охранников Вечного в тот же миг появились с обеих
сторон от магистра – высоченные, мощные, просто титаны из древних
легенд, а не люди. У дверей к ним прибилось еще двое местных солдат
и лакей, семенивший слегка впереди. Небольшой коридор; зал, набитый
придворными, что лениво болтали о чем-то пустом; снова двери;
широкая лестница – Вечный знал куда шел. Далеко не впервые ему
приходилось бывать в этом древнем дворце.
Наконец, прошагав еще пару минут, обладатель трех кос очутился в
просторном богато обставленном холе. Здесь дубовую дверь охраняли
шестеро воинов: тоже рослые, статные; каждая из трех пар в своей
форме; стоят по двое, держатся особняком. Все склонились в
поклонах, а расторопный лакей уже спешил открыть створки. Магистр
проследовал дальше по коридору. Воркийцы-охранники остались
снаружи, присоединившись к коллегам по цеху.
Невеликая комнатка, и еще одни двери. Эти несколько последних
шагов Теннарий проделал уже в одиночестве. Дальше идти дозволялось
лишь избранным, к коим и относился магистр.
Светлый зал, открывавшийся за вторыми дверьми, поражал своей
вычурной роскошью. Золоченые рамы обильно развешенных по стенам
картин блестели на солнце. Тяжелые бордовые шторы обрамляли высокие
витражные окна. Пол пестрил разноцветной мозаикой. Длинный,
красного дерева, стол окружали массивные кресла, столь
величественные, что и троны иных венценосных особ на их фоне
смотрелись бы блекло.