Эви набирает воздух в грудь, и я говорю так жёстко, как
только могу:
— То-то они смотрят на нас, словно на добычу, попавшую в
сети и уже принадлежащую им! Ведут себя, как хозяева, едва переступив порог
нашего дома. Особенно этот... Хорн.
Неожиданная идея, объясняющая самоуверенное поведение гостя,
приходит ко мне в голову?
— А ты упомянула в письме, что наш с ним брак будет лишь
формальностью? И что ему придётся отказаться от имени отца, и, что став моим супругом,
права властвовать он не получит?
— Нет, — коротко отвечает она и упрямо вскидывает
подбородок. — Но, получив приглашение от будущей королевы, разве он мог
подумать иначе?
— Вспомни их поведение, их взгляды. Они явно «подумали
иначе». Они уже видят себя властителями здесь!
Сестра фыркает, но я-то вижу: она уже поняла, что неправа, и
держится только из упрямства.
— Всего этого можно было избежать, — говорю я зло. — И
знаешь как? Очень просто!
Она щурит глаза и упирает руки в боки.
— Ну!
— Это письмо мог написать Николас. Я бы попросила его,
верней, приказала, и он бы подчинился мне. Николас как противник всей этой идеи
расстарался бы изложить все обстоятельства и условия внятно и чётко. Сразу показал
бы, от чего конвальдцам придётся отказаться. Я бы приказала включить в письмо
причину выбора именно их — прославленных воинов, чьи мечи и ратные умения могут
послужить короне. Речь шла бы не о сватовстве, а о серьёзном разговоре. И
тогда, прибыв сюда...
— ...они бы сразу знали своё место, — подхватывает сестра
унылым тоном. Она отворачивается и произносит несколько слов.
Я и не думала, что она умеет так ругаться.
— И что же мы будем делать? — бормочет она.
Мне больно видеть её такой расстроенной, будто горящий
внутри огонь потух. И я не требую от неё ни извинений, ни обещаний больше так
не поступать. Какой в этом толк, когда надо выпутываться из ловушки, в которую
мы по её милости угодили.
— Я скажу ему, что ты писала по моей просьбе. Что всё ещё не
решено. Объясню, что на самом деле имелось в виду. Он послушает меня, ведь я
его будущая королева.
Эви качает головой, не веря, что у меня получится
существенно переменить их отношение к нам. Сказать по правде, я с ней согласна,
но говорю:
— А у нас есть другой выбор? Я справлюсь.