— Хорошее начало, — прерывает он меня. — Вне постели будешь
называть меня на вы.
Я пробую ещё раз, пропустив мимо ушей, с какой наглостью меня
прервали:
— Вы не так поняли нас. Произошла ошибка. То письмо должен
был написать другой человек, но сестра взяла на себя этот труд и, судя по её
рассказу, изложила дело не вполне верно. Я имею в виду, что не отказываюсь от её
слов, но необходимо прояснить, что предлагаю формальный брак, союз лишь по названию...
Кажется, он вообще не слушает меня. Прерывает на полуслове,
а в его голосе звучит бескрайнее море самоуверенности:
— Не стоит так волноваться, Лайла. Тебе понравится со мной в
постели. И твоя болезнь нам не помешает. У тебя красивое лицо.
Он со всеми женщинами так себя ведёт? Вот ведь варвар!
От злости я начинаю заикаться:
— Общей постели не буд-дет! Ник-когда!
— Так сильно боишься? — говорит он задумчиво и улыбается: —
Ничего, сейчас мы это исправим.
Комок, как назло, застревает в горле, от волнения я давлюсь
воздухом, а он не ждёт, пока я успокоюсь. Идёт ко мне, и приближение всей этой
горы мышц и скрытой в них силы бесконечно пугает.
Всё происходит слишком быстро.
Его большие ладони зарываются в мои волосы, заставляя
запрокинуть голову. Ко мне приближается его лицо. И за доли мгновения я успеваю
оценить всю полноту его совершенства и несомненное свидетельство того, что он
всё же человек, а не сошедший на землю бог: светлый тонкий шрам начинается от
угла глаза, пересекает бровь и лоб и исчезает в волосах, добавляя выражению его
лица суровости. Синие глаза ловят мой взгляд, затягивая в свою глубину — в бездну,
из которой нет спасения потому, что не хочется спасаться.
Мужчина слишком близко, нарушает все границы дозволенного и
недозволенного. Силы моих рук не хватит, чтобы противостоять ему. Но я не
беззащитна.
Определённо, мне нравится смотреть в лицо, с которого
исчезло выражение превосходства и самодовольства. Раскрытый в удивлении рот
особенно радует своим видом. Да и весь Хорн, согнутый в не самой удобной позе и
дышащий через раз — истинная услада для моих глаз.
С наслаждением я проживаю каждое мгновение чудесного
преображения наглеца в человека разумного. Четыре точки обжигающего тепла на
подбородке и одна в уголке губ остаются только в памяти тела, как и давление большой
ладони на затылок. Всё это в прошлом, ведь сейчас Хорн медленно разводит руки в
стороны, без слов обещая вести себя прилично.