Я же сделал и другой вывод: Достоевский в этой компании совсем
не последний человек. Далеко не последний. И ворочает он делами
покруче, чем какой-то городской рынок, а рынок — так,
прикрытие.
Грохот и эхо аплодисментов, отражающееся от стен и потолка,
достигли пика. Вот он, миг моего триумфа, ведь тут собралась вся
теневая верхушка города. Я смотрел в их лица, не особо разыгрывая
смущение, кивал, натянуто улыбался.
Достоевский приобнял меня за плечи и повел по залу. Восторженные
крики и заливистый свист добавили еще больше децибелов, зазвенела
посуда. Даже официанты, не выпуская подносов, смотрели на меня и
притопывали.
И все же кое-что остался безучастным. Красавица в соболиной
шубе, сидящая в другом конце зала, не хлопала. Заметив, что я на
нее смотрю, девушка отвернулась и то ли вилкой, то ли щипцами
принялась накладывать себе морских гадов. Я ухмыльнулся. Во-первых,
потому, что краснощекий папик не ухаживал за ней, а значит, есть
надежда, что они не пара. А во-вторых, когда человеку все равно, он
не ведет себя столь демонстративно.
Чего же ты хочешь, красавица? Ух ты! Соболиная красавица больше
всего на свете сейчас мечтала поставить на место наглого
безмозглого рубаку. Что ж, посмотрим-посмотрим.
Наконец мы сделали круг, и Достоевский усадил меня за стол — тот
самый, за которым, когда мы появились, уже сидели самые влиятельные
люди теневой стороны Лиловска. Причем на единственный свободный
стул.
Их было трое. Седовласый, сидящий напротив входа, казался
главным в этой компании, но я ощутил, что он говорящая голова, а
главный среди них — примерно сорокалетний азиат.
Третий, большеносый мужик с крашенными в черный цвет волосами,
постоянно морщился и шмыгал носом.
Я прощупал каждого. Судя по тому, как мне были не рады, я понял:
это организаторы мероприятия, потерявшие из-за меня деньги.
Впрочем, досада их была не уровня «все пропало». Небольшие убытки,
которые уже завтра отобьются.
Официант по кивку азиата резво приставил еще один стул. Усевшись
рядом со мной, Достоевский сказал:
— Мы ненадолго, товарищи. Негоже сегодняшнему чемпиону стоять,
когда все сидят.
Сидевшие за столом не ответили, но азиат сделал едва заметный
кивок. Получив одобрение, Достоевский меня представил:
— Знакомьтесь, товарищи, это Саша.
Я решил разыграть сельского паренька-простофилю. Привстав,
протянул руку азиату: