Повинуясь неясному импульсу, я скользнул в поле, продолжая
держать в руках растянутый джут. То есть, я попытался туда попасть,
но ничего не вышло. Я продолжал сидеть в сараюшке, пялясь на инку
сквозь реденькую занавеску разноцветных нитей. И в реальном мире
вдруг проявился крохотный участок узора инфополя, накладываясь на
кипу.
“В око-пака их ждёт лишь бесконечный холод и голод...” — прочёл
я предложение, состоящее из семи узлов, расположенных на одной из
нитей. Дальше чтение не пошло, узор инфополя открыл лишь часть
кипу, оставив большую его часть тайной.
Зато взревел ягуаром дар, предупреждая об опасности. Подняв
глаза я увидел, как крошка-инка, оскалившись диким зверем, прыгнула
на меня. Всё, что я успел — это погасить инстинкты вместе с
моментально возникшим в руке пульсаром — убивать дуреху я не
собирался.
Девушка сбила меня со скамьи и, не замечая голубоватую защиту
эфира, принялась полосовать моё лицо когтями. Я не
сопротивлялся.
— Предатель! — закричала она в бессильной ярости, сообразив,
наконец, что её атаки не причиняют мне вреда. — Ты кровь Инти! Ты
моха-ане! Служить враг!
Речной вокзал Благовещенска был любим Глебом по множеству
причин. Опуская сугубо практичные, вроде многолюдности, огромного
количества укромных уголков, пяти путей возможного отхода и
близкого знакомства с управляющим вокзалом, самой главной
безопасник всё же считал иную, к удобству проведения встреч не
имеющую никакого отношения — вид на Амур. Точнее, вид на другую
сторону реки, дальний берег, на котором раскинулось Маньчжурское
ханство. Являясь благовещенцем в пятом поколении, он никак не мог
принять за обыденность тот факт, что не слишком широкая река
разделяет не город, как в центральной части русских земель, а две
страны.
Всего-то восемьсот метров — и чужая земля. С отличными от
здешних правилами, законами и традициями. Пятнадцать минут на самом
медленном речном трамвайчике — и тебя окружают иностранцы, в глаза
бьют вывески на пограничном суржике, и со всех сторон слышна чуждая
речь. Азия — только руку протяни. На завтрак времени больше
потратишь, чем до неё добираясь. Вот он — Восток. А тут — Запад.
Разделённые всего лишь серо-стальной лентой реки.
И, при этом, если выехать за город, подняться на возвышенность
километрах в семи-восьми и посмотреть через Благовещенск на
маньчжурский Айгун, покажется, что смотришь ты на один город. И не
можешь найти ту линию, что разделяет два населённых пункта. И два
государства.