Детские голоса не дали мне впасть в меланхолию, куда я уже
занесла одну ногу. Два маленьких вихря влетели в гостиную и быстро
уселись по обе стороны от меня, крепко прижавшись.
– Вера Павловна, сыграйте что-нибудь! – Попросила Евдокия.
– Да-да, сыграйте! – Подхватил мальчишка.
Что же, таким зрителям было сложно отказать. И я играла, пока на
улице не стемнело и в комнате стало совсем серо. У нас не спешили
зажигать свечи, значит, распоряжения от хозяйки не последовало. Так
что я, расценив этот тонкий намёк верно, отправила детей обратно в
детскую, а сама направилась к себе. Тревоги прошедших дней под
сумраком серого вечера только росли, а дождь усиливался.
Утро не принесло радостных новостей. Вопреки всякой логике и
моим ожиданиям, вчерашний ливень превратился в настоящую бурю.
Ветер то и дело затягивал тоскливую песнь, дождь хлестал в окна. Но
горячий чай со свежими булочками неминуемо поднимал настроение. А
ещё Пётр Александрович, который неожиданно, под недовольным
взглядом жены, после завтрака позвал меня к себе в кабинет.
– Мадемуазель, понимаю, что разговор этот может быть для Вас
неудобен, но, прошу, выслушайте меня со свойственным вам терпением.
– Начал генерал, после того как я уселась в уже знакомое кресло
рядом с его столом. – Мы с Марией Алексеевной не могли не заметить,
что Вы отлично ладите с детьми. Более того, Евдокия и Алексей от
Вас в восторге. Что не удивительно. – Тут он улыбнулся и кинул на
меня многозначительный взгляд. Я отвечала вежливой улыбкой. – Не
сочтите моё предложение за оскорбление и унижение Вашего
достоинства… Но мы бы с супругой хотели предложить Вам заниматься с
детьми музыкой.
«Прямо-таки с супругой?» - хотелось спросить мне, но я
промолчала, лишь приподняла брови, изображая вежливое
удивление.
– Предыдущий их учитель и месяца у нас не продержался. – С
тяжёлым вздохом продолжал Пётр Александрович. – Думаю, что,
учитывая ваши… хм, обстоятельства, мы готовы платить Вам. Положим,
десять рублей в год?
Я опустила голову, медленно разгладила ладонями платье у себя на
коленях.
– А это не будет мешать моим занятиям? – Робко, не поднимая
головы, поинтересовалась я.
– Нет-нет, что Вы! – Спохватился Толстой, уверенный в том, что
меня надо ещё уговаривать. – Можете заниматься в удобное Вам
время…
– Ваше Превосходительство, для меня это большая честь, но… – Я
подняла голову, смело глядя прямо на генерала. – Я хочу рубль за
каждое занятие. И оплату сразу, потому как запасы мои совершенно
оскудели. А Вы с Марией Алексеевной и так делаете для меня многое,
для совершенно чужого Вам человека. Не хочу быть Вам обузой, потому
приму за счастье отрабатывать свой хлеб.