Иванов не отрывал от меня взгляда. Не кивал и не возражал,
непонятно было, слышал ли он эту историю раньше. Так что я
продолжила.
– Детство своё я провела у батюшки в имении в Новгородской
губернии. И так уж случилось, что японец, пробиравшийся ко двору
императрицы, останавливался в нашем доме. Месье Кодаю провёл у нас
несколько месяцев, прежде чем отправиться дальше. О, сколько
историй я услышала за эти месяцы! Тогда, в детстве, мне казалось,
это сказками о каких-то чудесных, несуществующих землях. Только
сейчас я понимаю, с какой нежностью он отзывался о родной земле… –
Я прервалась, ловя на себе взгляд доктора, виновато улыбнулась. –
Простите, что утомляю такой длинной прелюдией.
– Нет-нет, Вера Павловна, продолжайте, прошу. – Рука доктора
коснулась моего запястья.
– Немного месье Кодаю говорил и о восточной медицине. А тот
приём, который я применила на маленьком Алексее, даже заставил
выучить под его чутким присмотром. Говорил, что однажды это может
спасти чью-нибудь жизнь. – Я усмехнулась. – Знаете, батюшка ворчал
тогда, говорил, что это неженское занятие. А месье Кодаю рассказал
нам о том, что у тех, кого принято называть в Японии войнами, то
есть такие, как Вы и Пётр Александрович… - Я ненавязчиво сжала руку
Романа Гаврииловича. – Жёны, они тоже своего рода воины. Они
смотрят за домашним очагом, воспитывают детей, но если возникнет
нужда, то встанут на защиту своего дома бок о бок с мужьями. Просто
методы у них другие, женские. По-моему, это очень храбро.
– Вера Павловна… - Взгляд у доктора был какой-то необыкновенный.
Зрачки расширились, почти закрывая светлую радужку, он смотрел на
меня с долей восхищения и… боли? – Мало знать. Нужно не только
уметь применить свои знания, но и сделать это вовремя. Я видел, как
дрожит рука врача на поле боя, когда счёт идёт на секунды, а смерть
дышит в спину. Поверьте, Вы храбрее многих солдат, что я
встречал.
И он с пронзительной нежностью поцеловал мою ладонь, прикрыв
глаза. Я почувствовала, как предательски защемило сердце,
перехватило дыхание. До чего же мучительно стыдно было обманывать
этого честного и бесхитростного в своей доброте человека, который,
рискуя своим положением, согласился впустить тогда утром нас с
поручиком к себе.
– Роман Гавриилович. – Тихо позвала я, заставляя Иванова поднять
голову. – Я Ваша должница. За Вашу помощь и вправленную руку…