– Вслух читай, – скомандовал Михаил
Юрьевич.
«Макс,
мальчик мой! – стал читать я. – Если ты читаешь эти строки, значит,
обстоятельства сложились так, что без твоей помощи не обойтись. Я
не хотел привлекать тебя к нашему делу, по крайней мере, на текущем
этапе – ты еще слишком молод и неопытен. Но раз письмо у тебя,
значит обратиться больше не к кому. Писалось оно давно, на самый
крайний случай. Тебе надо будет доставить одну вещь. Если будешь
следовать моим указаниям, большого труда, это не составит. По
крайней мере, я на это надеюсь!
Обязательно
сохрани эту вещь и принеси мне! От этого очень многое
зависит.
Удачи
тебе!
Твой дядя
Марк».
Я поднял
взгляд. Они смотрели на меня глазами по полтиннику, словно
приведение увидели.
–
Что?
– На каком
языке, это написано? – наконец, спросил Палыч.
– На
русском, – я удивился, чего они дурака-то валяют.
– На
русском… – повторил за мной Михаил Юрьевич. Они переглянулись,
словно не веря моим словам.
– Ну да, на
русском… чего я врать, что ли буду? Вот, сами
посмотрите!
– Мы
смотрели… – кивнул полковник. – И не только мы. Палыч, глянь, чего
там.
Толстяк
забрал у меня бумагу, некоторое время вглядывался в неё, а потом
начал читать, смешно шевеля губами:
–Youngkegnaoadreyreouaeradgintsehenliestimneastathcirctancumseshveadeopedveliucnshawtayhatynooucant… и тому
подобная ересь, язык сломать можно. Но это хотя бы латиница. А ты
Миша, что видишь? – он отдал листок полковнику.
– Иероглифы
какие-то… – брезгливо поморщился Михаил Юрьевич. – Не знаю…
японские, китайские?
В кабинет
зашла Ниночка, принесла запотевшую бутылку «Нарзана» и бумажный
стаканчик.
– Ты святая!
– воскликнул Палыч, отдирая пробку с пшикнувшей бутылки. Налил
полный стакан и приник, громко булькая горлом.
Ниночка
мимолетно улыбнулась, собираясь переместиться за пределы
кабинета.
– Погодь, –
сказал полковник и протянул ей листок, – вот прочти вслух, а то
товарищ лейтенант нам не верит.
Референт
послушно взяла бумагу.
– Разъе… зае…
заху… – глаза у неё округлились, – фу, какая гадость… товарищ
полковник, разрешите, я не буду это читать, здесь сплошные
матюки!
Мужчины
расхохотались.
– Разрешаю, –
отсмеявшись, сказал Михаил Юрьевич. – Убедился? – сказал он мне,
когда Ниночка покинула кабинет. – Каждый кто читает, видит что-то
свое, но во всех случаях, полную белиберду. Только ты смог увидеть
осмысленный текст. Почерк, кстати, узнал?