- Я тоже это помню. И еще я тогда тебе сказал, что не желаю
заниматься воздухоплавательными аппаратами.
- А автомобилями? Например, наладить производство и продажу
наших машин в Штатах?
- В Америке? – удивился он. – А почему там?
- Там рынок больше и возможностей тоже. Денег мы на производство
выделим, дадим толковых людей, инженеров, будем давать проекты,
предоставлять комплектующие. Есть интересная задумка, как сделать
так, чтобы и производство выдавать на гора и себестоимость сделать
низкую. Ты, нам в Америке пригодился бы как нельзя кстати, с
твоим-то знанием языка и деловой хваткой. Жалование положим
хорошее.
- И сколько же? – прищурив глаз посмотрел на меня он.
- Хорошее, - уклончиво ответил я. – Не будешь жаловаться. Но
должен сказать тебе, что и требования к тебе как к директору будут
высокие. Понятно, что ты не привык подчиняться и делаешь все сам,
но не торопись отказываться, есть еще кое-что.
- Так-так, - догадался он, - неужели мои капиталы тебе
захотелось к себе прибрать?
- Нет, не к себе, - мотнул я несогласно головой, - а предлагаю
тебе приобрести паи. То бишь стать совладельцем автомобильного
производства. Сам понимаешь, какие это перспективы, не чета твоим
нынешним сбережениям. Кстати, если ты не знал…. Мы тут в Америке на
самом взлете приобрели кое-какой пакет акций у господина Жиллета.
Приобрели за не очень большие деньги, тот в них сильно нуждался и
вот теперь, спустя почти два года он «вдруг» поднялся и разбогател.
А все почему? А все потому, что станки его бритвенные неожиданно
оказались очень многим нужны. Не скрою, мы своей рекламой очень
сильно ему помогли, не без этого. Но результат-то каков!
- Каков?
- Жиллет разбогател до такой степени, что хоромы себе
трехэтажные стал возводить, а под фабрику строит новые корпуса. Ну
а так как и мы владеем в его фирме почти пятьюдесятью процентами
акций, то у и нас доходы, соответственно, не меньше. Можно сказать
– озолотились мы на нем. Америка до безумия богатый рынок и дальше
ее богатство будет только нарастать. Так что если и строить
автомобили, то только в Америке. Она все проглотит.
Нам в ресторане подносили кушанье. Мы его лениво ковыряли и
беседовали. Андрей Прохорович замолчал, обдумывая услышанное,
откинулся на мягкую спинку стула. Я его не торопил, а вонзив в
кусок мяса вилку, терзал его ножом. Говядина что-то оказалась
слишком жесткой, совсем не по-ресторанному. Война, что тут скажешь,
с продовольствием стало происходить что-то непонятное. Вроде бы нас
еще не отрезали по суше, а цены на рынке уже выросли на треть и
качество сильно упало. Мне-то с моими капиталами на это наплевать,
а вот людям простым было уже сложновато.